Этого почти достаточно, чтобы отвлечь меня от солнца, скользящего по небу и спускающегося к горизонту. От знания того, что будет дальше. Или, скорее, недостаток знаний. Аид — поклонник мрачных заявлений, подкрепленных скудной информацией. Он инструктирует меня быть готовой, но не дает мне никакой информации о том, к чему я должна быть готова. И еще этот поцелуй. Я провела большую часть дня, безуспешно пытаясь не думать о том, как хорошо было чувствовать его губы на своих. Если бы он не отступил, я не знаю, что бы я сделала, и это должно было напугать меня.
Все в этой ситуации должно пугать меня, но я не позволю Аиду запугать меня и заставить отступить. Что бы он ни запланировала на сегодняшний вечер, это не может быть хуже, чем Зевс. В этом я уверена.
Я не тороплюсь собираться. В этой комнате представлен удивительный выбор средств для волос, что заставляет меня задуматься, имеет ли Аид привычку держать здесь женщин. Не мое дело. Я могу выйти из этой комнаты и из этого дома в любое время, и это все, что мне нужно знать.
Все платья красивые, но на несколько размеров больше для меня. Я пожимаю плечами и надеваю самое простое, расшитое бисером платье-футляр, похожее по стилю на платье, которое было на мне прошлой ночью. Бусины придают ткани некоторый вес, и она действительно приятно раскачивается. Я разглядываю туфли, которые оставила женщина, и обдумываю свои варианты, когда раздается стук в мою дверь.
Время шоу.
Я делаю глубокий вдох и делаю шаг, чтобы открыть дверь. Аид стоит там, и, милостивые боги, я никогда не видел, чтобы мужчина снимал черный костюм так, как это может сделать Аид. Он как живая тень, сексуальная, сексуальная живая тень. Он опускает взгляд и смотрит на мои ноги. Я отступаю назад, внезапно смутившись.
— Я просто надеваю туфли.
— Не говори глупостей.
Я хватаюсь за свое раздражение обеими руками. Лучше вступить на поле словесной битвы, чем позволить страху и неуверенности взять верх над всем.
— Я не говорю глупостей.
— Ты права. Носить высокие каблуки после того, как твои ноги были искалечены
менее двадцати четырех часов назад, не абсурдно. Это глупо. — Теперь он по-настоящему сердито смотрит. — Точно так же, как пробежать по Олимпу в одном шелковом платье посреди ночи.
— Я не знаю, почему мы снова поднимаем этот вопрос.
— Мы поднимаем этот вопрос, потому что я начинаю замечать тенденцию к тому,
что ты не уделяешь приоритетного внимания своему здоровью и безопасности.
Я моргаю.
— Аид, это всего лишь туфли.
— Факт остается фактом. — Он входит в комнату, его намерения ясны.