Здесь я могла бы быть кем угодно. Это невероятно освежает.
Я так занята размышлениями о различиях между верхним и нижним городом, что мне требуется добрых десять минут, чтобы понять, что Аид движется гораздо медленнее, чем он мог бы сделать естественным образом. Я все время ловлю его на том, что он замедляет шаг.
— Я в порядке.
— Я ничего не говорил.
— Нет, но я почти уверена, что эта старушка только что обошла нас вокруг квартала. — Я
указываю на седовласую латиноамериканку, о которой идет речь. — Честно говоря, Аид. Мои ноги чувствуют себя намного лучше. Сегодня они почти не болят. Это даже правда, хотя я и не думаю, что он мне поверит.
Как и ожидалось, он игнорирует мою попытку быть разумной.
— Мы почти на месте.
Я борюсь с желанием закатить глаза и позволить ему отвести меня еще на один квартал в то, что кажется складским районом. У нас есть несколько таких районов в верхнем городе, большое здание за большим зданием, все в разных оттенках серого и белого. Моя мать отвечает за то, что связано с поставками продовольствия.
Аид подходит к узкой двери без таблички и открывает ее для меня.
— Сюда.
Я делаю один шаг внутрь и резко останавливаюсь.
— Вау. — Товарный склад — это одно огромное помещение, которое должно занимать большую
часть городского квартала, божественное пространство, заполненное тканями и одеждой всех мыслимых цветов и фактур.
— Вау, — снова говорю я. Мои сестры бы умерли, чтобы получить возможность осмотреть это
пространство.
Аид говорит тихо, слова, предназначенные не для того, чтобы вынести.
— Джульетта была главным дизайнером для Геры — той, что была два года назад, — но когда
она умерла, Джульетта слишком громко высказала свои подозрения в отношении Зевса, поэтому он решил уничтожить ее бизнес. Она пересекла реку в поисках убежища.
Я подхожу ближе к ближайшему манекену одежды, одетого в великолепное красное платье.
— Я видела старшую дочь Зевса, Хелен, одетую во что-то похожее две недели назад.
— Ага, — фыркает Гадес. — То, что Джульетта фактически изгнана, не означает, что она потеряла
свою клиентуру. Вот как работают Тринадцать. Они делают одно публично, а что-то другое за закрытыми дверями.
— Еще раз, просто напоминаю тебе, что ты один из Тринадцати.
— Формальность.
Женский голос доносится откуда-то из глубины склада.
— Это что Аид, я слышу?
Он испускает почти беззвучный вздох.
— Привет, Джульетта.
Чернокожая женщина, появляющаяся между стеллажами с одеждой, обладает той
вечной красотой, которая начинается на взлетно-посадочных полосах и с возрастом становится только лучше. Ее короткие черные волосы полностью открывают ее лицо, и я на самом деле слегка вздыхаю от того, насколько она великолепна. Как картина или произведение искусства. Безупречная. Она идет к нам, каждое движение грациозно… Джульетта окидывает меня одним взглядом.