– Пока все. Отнесешь мужчинам кофе?
Я наполнила три кружки из кофейника, который у Мэри всегда наготове, и поставила на поднос. Отыскала в буфете кувшинчик, плеснула в него сливок, достала из ящика три чайные ложки – все без единого слова. И вышла с подносом во двор, к мужчинам. Столы уже расставили под деревьями, как велела Мэри. Мэтт и Саймон обсуждали, сколько стульев поставить и где.
– А ты как думаешь? – спросил Мэтт, завидев меня. – Сколько человек захотят сесть? И где, в тени или на солнышке?
– Только женщины, – ответила я, держа поднос, пока Мэтт и Саймон размешивали в кружках сахар. – В тени.
– Согласен, – одобрил Мэтт. И глянул на Саймона: – Сколько будет женщин?
– Миссис Станович, – стал считать Саймон, – миссис Лукас, миссис Тэдворт, миссис Митчел, мисс Каррингтон…
Я огляделась в поисках Дэниэла. Он стоял за углом дома, с интересом разглядывая технику во дворе. Я подошла к нему. Голова кружилась, будто я перегрелась на солнце. Дэниэл взял кофе и спросил:
– Хотела бы ты жить на ферме? Я серьезно. Заниматься земледелием. Работать по-настоящему, каждый день видеть плоды своего труда.
– Нет, – ответила я.
Он посмотрел на меня и улыбнулся, потом вгляделся в меня пристальнее. И спросил:
– Что случилось?
– Ничего.
– А вот и неправда. Что с тобой?
Я пожала плечами:
– Да так, Мэри кое-что сказала.
Слова ее до сих пор эхом отдавались в голове, больно было от ее обвинений. Я перебирала их в памяти, безмолвно оправдывалась, силясь понять, откуда у нее такие мысли. Может быть, это естественно, с ее-то узеньким кругозором. Она не представляет, как могла бы сложиться жизнь Мэтта, если бы не обстоятельства. И даже если бы представляла, ни за что бы не призналась. В конце концов, это она ему жизнь сломала.
– О чем? – спросил Дэниэл.
– Прости, что?
– Ты говоришь, Мэри тебе что-то сказала. О чем?
– О… обо мне. О нас с Мэттом.
– Что же она такое сказала?
Раз остальное я уже выложила, значит, дело за малым.
– Да так… Ей кажется, что для меня жизнь Мэтта – трагедия.
Дэниэл смотрел на меня, помешивая кофе.
Я продолжала:
– И она права. Послушать ее, так я считаю, будто у Мэтта жизнь не задалась, – это, конечно, неправда, а про трагедию правда.
Дэниэл положил ложку на поднос. И все молчал. Я продолжала:
– Главное, она сама никакой трагедии в упор не видит. Мэри-то простительно, ей не понять. Но ведь и это тоже трагедия: Мэтт женат на женщине, которая не представляет, что он за человек.
Дэниэл потягивал кофе, не спуская с меня глаз. За полями, на проселке, пыль поднималась столбом. Машина – Люк и Бо спешат нам на помощь. Автомобиль приближался с бешеной скоростью, я не сразу сообразила: урок вождения! Дэниэл сказал: