Воронье озеро (Лоусон) - страница 79

И еще полстраницы в том же духе. Повезло нам с соседями, добрее не сыскать.

К концу января вокруг дома гладкими волнистыми сугробами лежал снег. По ночам дом потрескивал от мороза. Когда замерзало озеро, несколько раз штормило, дули ветры с севера, и волны взломали ледяную корку у берега, поставив льдины на дыбы. Неделю они торчали, острые, словно акульи зубы, сверкая как стекло. Потом опять заштормило, ударил мороз, волны бились о льдины, и брызги замерзали на лету и падали, усеивая лед, заметая торчащие льдины слоем мелкого бисера. А потом озеро замерзло, и по ночам было тихо, лишь завывал ветер.

Мэтт и Люк прорыли в снегу туннель от крыльца до подъездной дорожки, а оттуда – до большой дороги и каждое утро по очереди расчищали его лопатой. До самой дороги чистить не было нужды, машина-то не заводилась. Стены туннеля местами были такой высоты, что я не могла за них заглянуть. Бо была в восторге, но выпускали ее туда редко, Люк боялся, как бы она не замерзла.

По утрам я шла в школу, укутанная в сто одежек, и еле ноги передвигала; трусы и майка, кальсоны, брюки, а сверху юбка, фланелевая блузка, свитер, комбинезон и куртка; рот и нос завязаны шарфом, шапка надвинута на глаза; две пары варежек, три пары носков и зимние ботинки, что до меня носил Мэтт, а до него – Люк. Я боялась, что если упаду, то уже не встану. Так и буду валяться, пока не превращусь в ледышку.

Бывало, дойду я с утра до большой дороги, а там Мэтт – ждет школьный автобус, притопывает ногами, хлопает руками в варежках, чтобы не замерзнуть. Автобус то ли сломался, то ли застрял в сугробе, то ли ползет боковой дорогой следом за снегоуборочной машиной – не угадаешь. В такие дни Мэтт обычно ждал меня и шел со мной пешком, надеясь по пути поймать автобус.

– Это ты? – Наклонившись, он заглядывал мне в лицо, в щель между шарфом и шапкой.

– Угу, – мычала я сквозь шарф.

– А вдруг не ты?

– Да я это, я.

Шарф успевал отсыреть изнутри от моего дыхания. Пахло от него мокрой шерстью и морозным воздухом, прожигавшим до самого нутра.

– Что ж, придется на слово поверить. Составить тебе компанию?

– Да.

– Тогда пошли. Ты пальцами двигаешь?

Я поднимала повыше руку в варежке, шевелила пальцами, Мэтт одобрительно кивал, и мы пускались в путь, а под ногами поскрипывал снег.

Мэтт по-прежнему шутил, дразнил меня, но как-то через силу. Никакой подработки чудесным образом не появилось, на ферме Паев в такой мороз тоже делать было нечего, и два месяца оба, и Мэтт, и Люк, сидели без работы.