— И опять вы правы. — Феликс Семенович нервно огляделся по сторонам. — Мариночка! Подойдите, пожалуйста!
Марина оглянулась, сказала что-то врачу и, уверенно шагая, спустилась со сцены. Ее место около медиков заняли сразу трое — две женщины и мужчина — и начали что-то рассказывать, оживленно жестикулируя.
Здравомыслящей Марине не пришлось ничего объяснять — она сама поняла, что нужно делать. Женщина ловко разжала пальцы Рестаева, судорожно вцепившиеся в запястье Феликса Семеновича, присела в соседнее кресло и приобняла режиссера за плечи. Глубоко вдохнула и неожиданно запричитала:
— Ой, да что же это такое на белом свете творится! Ой, да как же это, как такое случиться могло? Да что ж наша Галочка, красавица наша, умница, да неужели ж, правда, она глазоньки свои закрыла!
Она выпевала это негромко и очень, как бы это сказать, профессионально, но для меня это выглядело настолько странно и непривычно, что я замерла, вытаращившись на нее.
Марина покосилась на меня и, не прерываясь, слегка кивнула — дескать, идите по своим делам, здесь я справлюсь. Феликс Семенович тоже осторожно коснулся моего локтя:
— Пойдемте, Рита. Мариночка знает, что ему сейчас необходимо.
А ведь действительно, Марина знала. Рестаев привалился к ней, расслабился и, наконец, заплакал.
Мы вернулись на сцену, и директор каким-то особенным голосом — вроде и не слишком громко, но, без сомнений, слышно его было даже в самых дальних уголках зала — объявил:
— Минуточку внимания!
Все замолчали и обернулись к нему. Феликс Семенович кашлянул и продолжил:
— Друзья! Нас постигло страшное горе. Галочка… Галя Кострова… — Он всхлипнул и быстро смахнул ладонью слезы. — Вы все видели и понимаете, что Галя… — Голос его сорвался. Несколько мгновений он боролся с собой, потом сделал глубокий вдох и перешел к делу: — Сюда едет полиция. Они захотят поговорить с каждым, кто был на репетиции…
— И со всеми, кто в это время находился в здании театра, — подсказала я.
— И со всеми, кто в это время находился в здании театра, — послушно повторил Феликс Семенович. — Поэтому попрошу: никому не расходиться! Это займет… — Он покосился на меня и уточнил одними губами: — Сколько времени это займет?
— Несколько часов, не меньше.
— Несколько часов, не меньше. Так что, если кому детей из садиков забирать, звоните родственникам, знакомым… пусть решают этот вопрос.
— Хорошо бы сразу список присутствовавших в зале составить, — тихо намекнула я. — Полиции пригодится.
— И люди делом займутся, — кивнул он. — Сейчас Марину попрошу… нет, Марина занята… А, вот Женя! Женечка! Можно вас на минуточку? Будьте добры, окажите любезность! Составьте, пожалуйста, список всех, кто присутствовал при этом трагическом происшествии. И пометьте сразу, кто на сцене был, кто за кулисами…