— Не дуйся, — произнёс он. — Это тебе не к лицу.
Колкое замечание вывело её из меланхолии. Взгляд опустился в пол, но плечи остались напряжены, как будто она сдерживала желание влепить ему пощёчину.
Шилхара улыбнулся.
— Сегодня вечером мы попробуем что-нибудь другое.
Она изумлённо уставилась на него, когда он достал кинжал из сапога и провёл острым лезвием по ладони. Кровь стекала струйками по руке, скользила между пальцами и капала на пол.
Он протянул измазанную ладонь.
— Исцели.
Не обращая внимания на кровь, Мартиса сжала его руку. Её мозолистые ладони были тёплыми и нежными. Он слушал, как она произносит одно исцеляющее заклинание за другим, закрыв глаза. Она так сосредоточилась на попытке вызвать колдовство, которое сможет исцелить его рану, что потеряла контроль над своим даром. Тело Шилхары мгновенно наполнилось жаром. Чистая магия просачивалась в его поры, в дух, несмотря на боль в руке и капающую с пальцев кровь. Его дар рос, питаясь её силой.
Зачарованная в той же мере, что и Шилхара, Мартиса подняла его руку и положила себе на грудь. Сердцебиение под окровавленной ладонью эхом отдалось в его голове. И хотя на этот раз Шилхара не поддался очарованию, он все равно восхитился тем, как дар преобразил её. Внешность не изменилась. Тот же острый подбородок и маленький нос, рыжеватые волосы и бледные губы. Но все подчёркнуто, приукрашено и прекрасно в потоках магии.
Он почти поддался искушению провести рукой по её тунике и обхватить маленькую грудь. К счастью, жжение в ладони помогло сохранить ясную голову, так что Шилхара смог подавить желание и отдёрнуть руку, оставив красное пятно на её коже и разорвав связь между ними. Напряжённый и прерывистый стон Мартисы произвёл на него колдовской эффект. С таким же успехом она могла протянуть руку и погладить его член.
Мартиса открыла глаза и увидела, что его ладонь все ещё кровоточит. Её плечи поникли.
— Ничего не вышло.
— Нет. Несмотря на то, что твой дар может прихлопнуть богов и личей, точно мышей кошачьей лапой, он не работает с заклинаниями.
Он уставился на кровь на своей ладони и пятно на её коже. Помеченная территория, притязание, не важно, что она, сосредоточившись на исцелении, сама положила туда его руку. Внезапно его охватило жгучее желание заявить, что эта бледная женщина с прозаическими чертами лица и необыкновенным духом принадлежит ему.
Испугавшись своих чувств, Шилхара развернулся и направился к двери.
— Мы закончили, — бросил он через плечо.
— Но ваша рука... — жалобно пропищала она.
Он замер, но не обернулся.