Ехидная улыбка Гарна подтвердила его подозрения.
Шилхара покраснел.
— Ты наглый ублюдок. Меня так и подмывает погрузить её в телегу и заставить тебя везти её обратно. Но ведь именно этого ты добиваешься? Ну, сегодня вечером можешь просто сидеть на кухне и пережёвывать мысль о том, как я на верху резвлюсь, пуская на ветер наш двухмесячный запас провианта.
Он не думал, что на языке жестов можно произнести дерьмовое-оправдание-ублюдка-портовой-крысы, но каким-то образом Гарн справился. Последовавший за этим рык Шилхары был прерван Мартисой, которая обратилась к гурии:
— Я — Мартиса, адане, слуга и ученица в этом доме. Давайте покажу подготовленную для вас комнату.
У Шилхары внутри все горело, как от её вежливого обращения с гурией, так и от того, что она привела в порядок комнату, не зная, для чего та предназначена. Низкое рычание Гарна подчеркнуло его отвращение. Слуга прошёл мимо женщин и вышел из кухни. Гурия улыбнулась и кивнула Шилхаре, когда Мартиса повела её к лестнице. Мартиса даже не взглянула на него.
Оставшись один на кухне и чувствуя себя полным ничтожеством, Шилхара побежал в рощу и выместил своё разочарование на укрытых в деревьях осиных гнёздах, замораживая или сжигая их заклинаниями, от которых у него начала раскалываться голова.
Когда подали ужин, он сел за стол и уставился на кулинарный «шедевр» на своей тарелке. Только его еда была кошмаром, почти несъедобной смесью свинины, сожжённой до куска чёрного угля, и водянистой зерновой каши со вкусом куска дерева. Гарн сидел на скамье как можно дальше от своего господина, стараясь не свалиться с края, и уставившись на него так, словно тот насекомое, которое он хочет раздавить ботинком и размазать по полу. Мартиса не поднимала глаз с тарелки. Она методично поела, расспросила гостью о поездке в Нейт и замолчала.
Лишь одна гурия, представившаяся Аньей, не относилась к Шильхаре как к парии. Она улыбнулась, похвалив древнюю красоту Нейта, уют выделенной ей комнаты и заботливость его слуг.
Прежде чем сдаться, Шилхара размазал ножом жалкое подобие еды на тарелке. Он встал и встретился взглядом с Аньей.
— Когда закончишь, иди в свою комнату. Встретимся там.
Вернувшись в свои покои, он приготовил хукка и выкурил чашу до последней капли.
Мартиса…
Улыбающаяся девушка, вышедшая из кокона осторожной пассивности, дабы посмеяться и пошутить вместе с ним, коснуться его руки и предложить огонь своего поцелуя, исчезла. Вместо неё напротив него восседал осколок льда и ел свой ужин, как будто мир за тарелкой перестал существовать. Она не поднимала головы, чтобы не увидеть жалость во взгляде Гарна, но сам Шилхара видел глаза слуги, и его грудь сжалась.