Он перевёл взгляд на Анью, когда она приподнялась на локте и нависла над ним. Чем дольше он смотрел на неё, тем меньше она походила на Мартису, хотя заклинание все ещё действовало. Её глаза переполняло сочувствие, но душа за ними не принадлежала его милой.
— Можно ли мне молвить?
Он кивнул.
Она взяла его за руку и прижала ладонь к своей щеке.
— Она — больше, чем эта маска. Ты жаждешь того, что не может создать ни колдовство, ни мастерство гурии. Твои иллюзии и мои навыки здесь тщетны. Я не та, что тебе нужна.
Её слова утопили его во всей глубине отчаяния. Шилхара закрыл глаза, борясь с ужасом. Анья поцеловала ему ладонь. Он открыл глаза и провёл пальцем по её идеальным губам.
— Если ты проболтаешься, я отрежу тебе язык. — В его речах не было и следа злости, хотя каждое слово он произнёс серьёзно. Мартиса овладела им, а ведь даже не оказалась в его покоях. Он погиб, и Анья отправится на свидание со смертью, так как он не позволит своему унижению стать предметом смешков и пересудов на рыночных площадях.
Брови Аньи удивлённо изогнулись.
— Я бы не завоевала титул прайма, если бы трепала каждому встречному о происходящем в спальне.
Если фиаско неудавшегося желания ещё не убило эрекцию, то заявление Аньи по поводу её высокого статуса в храме окончательно его добило.
Шилхара застонал в агонии.
— О боги, во сколько ты мне обошлась?
Она назвала сумму, и он застонал ещё сильнее. Поднявшись, он оделся, разрушая иллюзию, и велел Анье накинуть шелка. Она ждала его у двери, пока он задувал свечи и гасил один из светильников. Шилхара взял оставшуюся свечу, вывел гурию в коридор и повёл вниз по лестнице, на первый этаж. Остановившись перед закрытой дверью комнаты, примыкающей к кухне, он резко постучал и стал ждать. Дверь открылась. На пороге их приветствовал обнажённый Гарн с широко раскрытыми глазами и дубинкой в руке.
Шилхара ухмыльнулся.
— Ну разве не чудесная картина? А я-то думал, что это мой дурной нрав и репутация отгоняет посетителей от Нейта.
Он не дал Гарну времени переварить его внезапное появление. Вместо этого Шилхара притянул Анью к себе и толкнул её через порог.
Глаза Гарна стали круглыми, как обеденные блюдца. Анья присвистнула, её восхищенный взгляд отметил все его щедрые достоинства.
Шилхара скрыл веселье за нахмуренными бровями.
— Вкуси её по полной. Она — твой ужин на ближайшие два месяца. — Его глаза сузились. — И если ты ещё когда-нибудь подашь мне помои, как сегодня, я вздёрну твою тушу на самом большом апельсиновом дереве и позволю воронам ободрать её до костей.