Перед тем как трое мужчин скрылись в кладовой, Шилхара повернулся к ней.
— Как много ты поняла из разговора? — тихо поинтересовался он.
— Большую часть. Я помогу Гарну собрать вещи.
Она не спросила, возьмёт ли он её с собой. Ей была ведома гордость.
— Предоставь это Гарну. Я скажу ему, что нужно подготовить. Собери свои вещи и захвати тёплую одежду. В Драморинах холодно даже в разгар лета.
Мартиса изо всех сил старалась подавить благодарную улыбку, угрожающую поднять уголки губ.
— Это не займёт много времени. Я всё ещё могу помочь Гарну.
Его взгляд скользнул по её волосам, глазам и губам.
— Ты очень хорошо справляешься с ролью, которой тебя почти не учили. Мне кажется, за нашей трапезой ты показала себя больше курманкой, чем некоторые курманские женщины. — Глаза хитро заблестели. — Мездар и Пейан одобрили твоё внимание ко мне, и я подозреваю, Пейан может предложить приданное за тебя.
По спине Мартисы побежал холодок страха. Она не знала, кто из них Мездар, а кто Пейан, и ей было всё равно. Она уставилась на Шилхару, пытаясь разгадать выражение его лица. Он мог быть безжалостен при желании, и не колеблясь проявлял эту черту характера. Но попытка продать? Он не смог бы избавиться от неё, даже если бы захотел, но чтобы остановить его, ей бы пришлось раскрыть правду о своём рабстве.
Веселье смягчило его жёсткие черты. Он провёл пальцем по её шее. Мартиса наклонила голову в бессознательном приглашении. Он улыбнулся.
— Ты, очевидно, думаешь обо мне хуже, чем Гарн. — Его прикосновение оставило горячие следы на её коже. — Ты не моя, чтобы тебя продавать, Мартиса. И даже если бы было иначе... ну, скажем так, мне не нужны ни овцы, ни ковры.
Он резко отступил, а Мартиса замерла, едва не протянув руки, чтобы вернуть его к себе.
— Ступай. Тебе ещё многое нужно сделать до отъезда.
Взволнованная его лаской и словами Мартиса церемонно поклонилась и побежала помогать Гарну убирать остатки обеда. Она задержалась на несколько минут на кухне, быстро поела, и вспорхнула наверх по лестнице.
Её интересовали курманы. Полукочевой народ, большую часть года проводивший на высоких перевалах Драморинских гор, они спускались на равнины для торговли во время сезона сбора урожая, либо когда погода в горах становилась слишком суровой. Кухарка Ашера была изгнанной курманкой, хотя статус изгнанницы, казалось, никогда не беспокоил эту женщину. Она соблюдала традиции, которые приносили ей пользу, и отказалась от тех, которые сочла бессмысленными. Мартисе надо было сказать спасибо Бендевин за то, что научила основам курманджи.