Шилхара нажал на курок. Болт с глухим стуком врезался псу в глаз, и животное рухнуло о землю. Пепельная кожа и мех растаяли, обнажив груду костей и гнилых червей. Даже они вскоре растворились вместе с выпущенной стрелой, оставив лишь клуб маслянистого дыма на клочке испорченной травы. Маг нетерпеливо отмахнулся от дыма и обратился к сгущающимся теням рощи:
— Я ненавижу многое и многих, но никто не стоит того, чтобы подчинять тебе свою волю. Тебе придётся предложить мне что-нибудь получше горстки мёртвых священников. — Он сплюнул смесь крови и слюны. — А до тех пор, держись подальше от моих мыслей и моей рощи.
Звезда ответила ему, зловеще пульсируя за россыпью сланцевых облаков. Он повернулся к дому. В дверях стоял Гарн, вглядываясь в темноту.
— Разве я не сказал оставаться внутри?
Слуга указал на ноги, которые не переступали порога. Шилхара усмехнулся, несмотря на события вечера и усиливающуюся мигрень.
— Ты жалкий слуга, Гарн. Ты когда-нибудь запомнишь своё место?
Гарн безразлично пожал плечами и открыл дверь своему хозяину. Шилхара оглянулся.
— Сомневаюсь, что это поможет, но сегодня я укреплю защиту на стенах. — Он указал на потолок. — Она пыталась выйти из комнаты?
Гарн покачал головой и прислонил щеку к руке. Шилхара закатил глаза.
— Отопри ей дверь, иначе она подумает, что мы сделали её пленницей.
Заверив, что остался здоров и невредим после столкновения со Скверной, Шилхара отправил Гарна спать. Бросив последний взгляд на рощу, он закрыл за собой дверь и вернулся в покои.
Гарн погасил угли в жаровне и унёс хукка. Беспорядок, который учинил Шилхара, выбегая из комнаты, был убран. На столе стоял графин со сладким вином.
Он положил арбалет и стрелы на место и налил щедрую порцию вина в кубок, осушив его в два глотка. Это не помогло заглушить головную боль, поэтому он налил себе ещё и подошёл к окну. Его владения выглядели обманчиво мирными. Лишь шорох спящих ворон шептал ему в ответ. Он вспомнил слова Скверни.
Тебе не интересно, почему я называю тебя аватаром?
Конечно, ему было интересно, и подозрение посеяло в душе неизгладимый ужас. Шея болела так же сильно, как и голова, и он повёл плечами. Шпионы Конклава, собаки-демоны, боги–паразиты — как раз то, что нужно во время сбора урожая.
— Я устал от этой ноши, — пробормотал он.
Звезда мерцала. Шилхара поднял кубок к небесному лику бога в насмешливом тосте.
— За Шилхару, повелителя ничего.