Мартиса вздохнула, закрыла глаза и залпом выпила содержимое. Потрясённое лицо Гарна размылось перед её взором, когда алкоголь, словно раскалённое добела пекло, прожёг ей горло и желудок. Она захрипела и наклонилась вперёд, пока лоб не коснулся коленей. Недавний испуг начисто выбило из памяти. Сейчас Мартиса могла сосредоточиться исключительно на том, как дышать.
Только она подумала, что её кишки сгорят в этом диком пламени, как жар сменился приятным теплом. Её захлестнула сладостная эйфория, а вот пол перед глазами подозрительно накренился. Мартиса медленно выпрямилась и оказалась лицом к лицу с Каелем. Его большая затупленная морда с густыми бровями казалась огромной. Он уставился на неё напряжённым, хищным взглядом, которым ищейки магов смотрят на одарённых. Попав под одурелую власть огня Пелеты, Мартиса забыла об осторожности и нежно дунула в нос собаки. Каель попятился, фыркая и качая головой от недовольства. Мартиса захихикала. Она его прекрасно понимала. От терпких паров огня, будь он в чашке или в дыхании человека, сворачивалось молоко.
Каель заскулил, пятясь ещё сильнее, когда Мартиса протянула к нему руку.
— Ну давай, мой большой мальчик, — пропела она. — Я не причиню тебе вреда.
Она улыбнулась под смех Гарна. Медленно встала и икнула. Комната вращалась по наклонной оси. Мартиса схватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Господин отослал меня обратно к тебе, Гарн. Дай мне ножницы и сумку, — невнятно пробормотала она. Слова едва скатывались с опухшего и толстого языка. Огонь разливался по её телу, бурля в крови. Гарн заставил её сесть и принёс кусок хлеба. Мартиса удивлённо моргнула, потому что на мгновение ей показалось, что великан обзавёлся братом-близнецом. Её рука тупо двигалась перед ними, прежде чем Гарн толкнул ей хлеб прямо в ладонь, где он снова стал единым, целым куском. Она ела медленно, всё ещё сытая после завтрака, но пьянее торговца вином в конце рыночного дня.
Дверь из большого зала на кухню открылась, впуская хмурого Шилхару. Он резко остановился, стоило ему понять состояние своей ученицы. Мартиса попыталась встать, но огромная ладонь Гарна удержала её на месте.
Маг заплёл волосы в косу и повязал платок на голове. Он был облачён в рабочую одежду более ветхую, чем всё, что у неё было, а ведь Мартиса рабыня. Она улыбнулась ему в пьяном восхищении, несмотря на более ранние кровожадные мысли. Даже в поношенном, он представлял собой притягательного мужчину, стоя на залитой солнцем кухне Гарна. Слишком аскетично, чтобы быть привлекательным, но что-то в его лице и уверенной манере держать себя поражало в самое сердце, словно он управлял королевством, а не жалким подобием поместья.