Гарн нахмурился на последних словах. Как и Мартиса. Если удача на их стороне, они вернутся в безопасный Нейт и найдут Каеля на обычном месте под кухонным столом.
Она улыбнулась, несмотря на страх.
«С каких пор я начала думать, что Нейт безопасен?»
Мартиса попрощалась с Гарном, сжав его протянутую ладонь, когда они проехали через ворота. Перед ними, окутанные призрачным плащом тумана, простирались владения Нейта. Лишь кончики высокой равниной травы поднимались над мглой, трепеща, точно светлячки, словив яркий краешек восходящего солнца. Шилхара направил Комарика по пологой тропе, обвивавшей усадьбу полукругом, и привёл их к закрытому двору, усыпанному кладбищем битого камня. У ворот Шилхара произнёс несколько кратких слов. Замок щёлкнул и проскользнул по удерживающей его цепи, пока не лязгнул о металл. Петли мучительно запели, и ворота отворились. Ещё одно заклинание, и Мартиса увидела, как ворота закрылись за ними. Цепь ожила точно змея, скручивая и перекручивая себя вокруг прутьев, пока замок не захлопнулся с громким щелчком.
Более волнистый туман застилал главный тракт, перекатываясь тонкими приливами, которые разбивались об окаймляющие дорогу солнечные дубы. Капли росы свисали с корявых ветвей, как драгоценные камни, иногда падая на шерсть Комарика или плечи Шилхары. В отличие от капризных скакунов епископа, обозный конь поплёлся по дороге, отбивая чёткий ритм копытами.
— Господин, — прошептала Мартиса. — Могу я спросить вас кое о чём.
— Почему ты шепчешься? — Голос Шилхары, который никогда не был пронзительным, казалось, звучал громом в беззвучной мгле.
Вопрос застал её врасплох. Почему она шепчет? Они не выскользнули из Нейта, точно воры. В этих полуразрушенных руинах просто нечего красть. И всё же, нависшая над лесом своеобразная тишина чуть ли не требовала говорить более приглушённым тоном. А ещё Мартиса не могла избавиться от ощущения, что за ними наблюдают.
Она попробовала говорить громче:
— Почему Комарик не боится этой дороги? Епископу и мне пришлось идти в усадьбу пешком, потому что его кони встали на дыбы у начала тракта.
Его презрительное фырканье чуть не потонуло в тягостной тишине.
— Я мог бы бросить ремарку по поводу искусственной селекции лошадей и хозяев, но это старческое нытье и не ответ на твой вопрос. — Он наклонился вперёд и похлопал Комарика по шее. — Он привык. Первый раз я привёл его сюда, когда ему был всего год, и мне пришлось использовать успокаивающее заклинание, чтобы въехать на территорию Нейта. Проклятая магия — сильный сдерживающий фактор.