— Как думаете, аватар возродился? — Она пожалела о своём вопросе, когда учитель обратил на неё злобный взгляд.
Его грубый голос смягчился, в каждом слове слышалась тихая угроза.
— Нет. Разве ты обнаружила в тех бумагах что-то, указывающее на обратное?
Мартиса возблагодарила богов, что ей не придётся лгать, особенно, когда маг сверлил её череп своим чёрным взглядом.
— Ничего, кроме подробного описания ритуала. — Её голос оставался бесстрастным. — Южный король Бирдисан пожертвовал собой, дабы уничтожить Амонсу. Он был самым сильным из королей-магов, собравшихся здесь. Он сыграл ключевую роль.
— Я просмотрю твои записи по возвращению. — Шилхара нахмурился и перевёл взгляд обратно на дорогу. Мартиса с облегчением сглотнула. — Если ты всё правильно истолковала, то эти записи вызывают беспокойство. В ту эпоху южные провинции едва ли были цивилизованными, и ни в одной из них не правили короли. Если только тебя не учили по книгам, которых я никогда не видел, то в Конклаве нет записей о том, чтобы в далёких землях правил Бирдисан. Даже если они ничего не знали о древнем Амонсе и его уничтожении, то сохранились бы записи о южном короле, который встретил свою смерть на севере.
Они достигли Восточного Прайма, всё ещё пытаясь расшифровать смысл перевода древнехеленесийских писаний. Мартиса потянулась, потирая ноющую от боли поясницу. В воздухе пахло морем, и она слышала вдали шум прибоя.
Раскинувшись на вершинах, продуваемых всеми ветрами скал, и спускаясь к гавани, Восточный Прайм шумел и вонял в лучах утреннего солнца. Корабли всех размеров и мастей украшали воду. Одни пришвартовывались у причалов, другие плыли по волнам с частично развёрнутыми парусами, степенно входя в бухту. Ветхие хижины цеплялись за скалы и тянулись вдоль извилистых переулков, змеящихся от доков. На самых высоких утёсах, точно полированные драгоценные камни, сверкали храмы и особняки из розового мрамора, окружённые скульптурными садами и первозданными лужайками.
Шилхара вёл Комарика по узким улочкам с искусной лёгкостью. Люди отскакивали с их пути, напуганные мрачным лицом возницы и внушительным ростом Гарна, когда он встал во весь рост. Главная дорога постепенно спускалась к берегу и заканчивалась открытым полем, устланным от края до края палатками, прилавками и толпами.
Шилхаре пришлось кричать, чтобы Гарн смог его расслышать в рёве рынка.
— Спускайся. Возьми Мартису и сними комнату на постоялом дворе, где мне не придётся сражаться с крысами за сон. Я отгоню телегу к стойлу Форса. Он ждёт, что обчистит меня на этом урожае. Встретимся на общей площади.