Горестно вздохнув, пилот надолго выпал из реальности в свои невеселые мысли. Фрэнк даже успел допить коньяк и вспомнить ту удивительную белоснежную бескрайнюю степь, плывущую под крылом «Пилигрима».
– И почему не остался?
– А что, не заметно? Я недочеловек теперь – азаари. С клеймом без хозяина даже из города не выпустят.
– Я думал… они так только с женщинами поступают. С осужденными.
Маг хмыкнул.
– Еще с теми, кого за мужиков не считают. Тогда это клеймо позора и бесчестия… в моем случае пожизненное. Впрочем, фигня… регесторцев и так не особо здесь уважают.
Фрэнк ничего не понял, но внезапно разозлился. Рядом сидел маг, чей энергетический потенциал заставил бы ту же Флорьку волосы на себе рвать от зависти! Счастливчик, окончивший лучшую регесторскую школу, о которой некоторые только мечтают! И вот он живет тут, вдали от империи, на краю гребаной пустыни, униженный… спившийся босяк?! Почему?! Да этот бородач половину Тиреграда может с землей сровнять, если захочет, а уж какого-то ублюдка, порезавшего его шею, уж точно прикончит! Так почему бы тогда не освободиться?! Проклятые черные! Как им удалось сломать его?! Превратить могущественного одаренного в раба, в тряпку?! Гадский Воленстир… И на что тогда надеяться самому Фрэнку?
– Как так вышло?
Мужик равнодушно пожал плечами.
– Как обычно. – И усмехнулся невесело. – Кто причина всех несчастий в этом мире, парень? Не знаешь? Все беды из-за баб. Запомни это! Бабы – зло. Не позволяй им кружить себе голову, не попадайся в их коварные сети, не верь невинным взглядам, кокетливым улыбочкам. Бабы все хотят лишь одного… Власти над нами. Даже если сами этого не сознают. Чтобы ради них мы слетали с катушек, себя забывали… Я и слетел. Был таким же пацаном, как ты, влюбился. А она другого любила. А я ее хотел до одури, о… ты даже не представляешь как! И тогда я рискнул, не зная расклада, ничего не зная, как глупец! Полез, куда не следовало… и все проиграл! Одна ошибка, и моя жизнь слилась, как в сортире! И ничего уже не поправить. Поделом мне. Так что, Фрэнки, не теряйся… пользуй их, но не позволяй использовать себя. Как на войне, брат. Только трезвый расчет. Как на войне.
Фрэнк растерялся, не зная, что ответить. Нет, он не думал, что любовь – это война.
Но червячок сомнения вдруг дернул и его.
А если… он слишком увлекся Митрой? А если она с ним… нечестна?
– Пес, ты, кажется, дружком обзавелся?! – хохотнули за спиной по-воленстирски.
Пилот медленно обернулся и по-пьяному радушно осклабился.
– Вил… Здаро-о-ова!
Фрэнк же напрягся. Он узнал черного наглеца, задиравшего его на входе в «Ржавь».