Вот и славненько.
— Черт, мне жаль, что я испортил тебе вечер.
Допив пиво, я посмотрела на Логана поверх горлышка и, поставив бутылку на стол, вытерла рот тыльной стороной ладони.
— Ты и должен жалеть. Что ты тут устроил? — у меня заходилось сердце. Логан приревновал? Якобы я принадлежала ему, и никто другой не имел права ко мне прикасаться. Логан сказал все то, что я годами мечтала услышать. Сегодня вечером признание вылетело из его рта, как искры из вулкана.
— Поговори со мной. Что случилось?
Логан прошел на кухню, выдвинул себе стул и опустился на него. Несколько минут он ничего не говорил, пока я не села напротив. Мы смотрели друг на друга, и химия между нами возросла настолько, что будто вытягивала из легких воздух.
— Я увидел через окно, как он прикоснулся к тебе, и что-то во мне надломилось, — Логан посмотрел мне в глаза, и его напряженность стала практически осязаемой.
— Ты назвал меня своей, — невольно вырвалось у меня.
Логан ничего не сказал, но я кожей ощущала его взгляд.
— Назвал, — без малейшего раскаяния заявил он. — И это правда, Лила, — Логан подался вперед. — До последнего слова.
Логан.
От того, как Лила покраснела, у меня затвердел член. Сервировка опровергла мои предположения. За столом сидело три человека, не два. Три наполовину пустых винных бокала, три тарелки с комплектом столовых приборов, ножами и тканевыми салфетками.
На губах Лилы блуждал намек на застенчивую улыбку. К моему величайшему стыду, я чуть не избил ее друга. Я опозорился. Поступил по-скотски, сделав поспешные выводы и не утрудившись найти доказательства.
Роуэн не интересовался Лилой. Он любил ее подругу. Я злился на себя за то, что озверел от безумной ревности. К счастью, она дала плоды. Слава богу, я вернулся. Я не жалел ни о своем выпаде, ни о том, что сообщил всем, кому принадлежит Лила. Признание назревало давно, да и она, похоже, только его и ждала.
— Должна признать, — прерывисто прошептала Лила, — осознать твои слова не так-то просто. Я едва могу поверить своим ушам.
— Но я не врал. И имел в виду каждое слово.
— Когда ты полюбил меня?
— Очень давно. Много лет назад, — наклонившись вперед, я протянул руку и положил ее на стол ладонью вверх. — Я был дураком, откладывая разговор. Мне стоило признаться много лет назад, еще в детстве. Богом клянусь, после твоего отъезда я горько сожалел, что не рассказал тебе.
— Я… извини, что уехала, не попрощавшись. Ты был для меня важнее всех. Как и наша дружба. Я хотела большего. Просто… не знала, чувствовал ли ты то же самое.
Важнее всех? Хотела? То же самое?