Еще через полчаса лагерь окончательно угомонился. Либо стоявшие в карауле первыми успели натешиться с Ксенией, либо старший велел спать, а свою долю они получат утром. Вполне возможно. Чего мешать товарищам отдыхать. Девка страстная. Ласки настоящих мужчин принимает, громко получая от этого удовольствие, ну и щедро одаривая их, чего уж там.
Выждал еще немного. Наконец решил, что пора. Было бы неплохо для начала снять дальнего. До него добрая сотня метров, что для Михаила некритично. Если тщательно подготовить выстрел, то он гарантированно поразит кочевника. Но тогда можно подставиться под ближнего, что в тридцати метрах справа.
Михаил перекатился через левый бок на спину, устроившись на щите. Для использования из засады арбалет, конечно, куда предпочтительней, но в данных условиях и короткий лук ни разу не помеха, а его скорострельность еще и на руку. Вот если бы трава тут была повыше, тогда да, одно расстройство. Но, как видно, по склону прошлось какое-то стадо, подъели ее тут изрядно.
Лежа на спине, натянул лук, прицелился и спустил тетиву. Резкий щелчок по рукавице. Короткий свист оперения. Тупой, чавкающий удар срезня, пропоровшего одежду и вошедшего в живую плоть. И тут же ночь разорвал крик, полный боли. Еще бы. Когда прилетает такой гостинец. Охотничий наконечник не подарок, он оставляет обширные кровоточащие и весьма болезненные раны. А уж если они не смертельные…
Кочевники в лагере всполошились и повскакивали на ноги. Но не паникуют. Сразу схватились за оружие и прикрылись щитами, встав в круг. Не мешало бы для начала понять, где затаился враг.
Михаил наложил следующую стрелу, на этот раз бронебойную, и всмотрелся в караульного на противоположной стороне впадины. Еще несколько секунд назад он его наблюдал, теперь же никого не видно. То ли сместился, то ли укрыл все светлые части гардероба. Сволочь, одним словом! Все бы жизнь усложнять честным людям.
Плюнул на поиски и прицелился в того, что сейчас пытался затушить костер. Правильно. Нечего помогать вражескому стрелку. Да и самим взор застит. Только в этой ситуации не костер гасить, а самим сместиться в сторону. Метров семьдесят. Не близко. Н-но…
Вновь тренькнула тетива. Из-за стенаний раненого Михаил и сам-то этот звук едва различил, что уж говорить о кочевниках. Удачно получилось. Куда попал, не видно. Но достал качественно, коль скоро тушивший костер коротко вскрикнул и рухнул прямиком в пламя. Одежда тут же запылала, и окрестности огласил новый крик, полный нечеловеческих страданий. Хуже нет, чем гореть заживо. Романов на себе такое не испытал, только получал ожоги, но и не хотел обретать подобный опыт.