– Так и искал бы. К чему держаться именно за этот град?
– А мастера? А изготовить потребные станы и инструмент? А купцы, которые никак не минуют Пограничный по пути из варяг в греки? Ведь мало что-то измыслить, нужно это еще сладить, да так, чтобы траты на труд были поменьше, а прибыль побольше. Да потом еще и продать то, что смастеришь. Вот и выходит, что я получу куда больше, чем если бы начал ладить те часы в каком ином месте. Опять же Матвей, он вроде как сразу наложил лапу на новинку, но все не отберет. Чего не сказать о других князьях. Вот взять Мономаха. Ведь после подавления заговора князя Петра мог оставить Матвею Угольный и Рудный. Но не стал этого делать. Посчитал, что такие богатые грады и ему сгодятся. А сам ума дать не смог. Народу там сегодня живет больше, печей плавильных тоже больше, а на выходе не такой уж и великий рост вышел. Потому как хозяина дельного нет. Самим князьям недосуг, а их ябетники да тиуны в свою мошну серебро тянут. Да мастера знатные подались восвояси, как только жизнь стала хуже, а когда поняли, что их начали холопить, так и вовсе побежали. А у криворукого и добрая печь выдаст куда меньше, чем у мастера худая. Вот и получается, что от размещения мастерской в Пограничном добро как мне, так и князю Матвею.
Михаил, конечно, собирался посчитаться за гибель своих родных. Но это вовсе не значит, что он намеревался сделать это ценой собственной жизни. У него и кроме этого хватает планов. Даром, что ли, столько нового изучал в своем мире, а потом по горячему фиксировал уже в этом. Но для воплощения задумок не помешает кое-какая база и определенное положение в обществе. Порубежный боярин, при всех сложностях, это самый простой путь для достижения этой цели…
Щелчок тетивы! Михаил едва успел это осознать, как лошадь под ним вздрогнула и стала оседать. Ноги сами собой выскользнули из стремян. Сознание отметило справа осыпающийся с лап ели снег.
– Ксения, гони! – выкрикнул он, едва начав покидать седло.
Женщина не задавала глупых вопросов и вообще не медлила. Каблуки ее войлочных сапожек тут же ударили в бока лошади, и та рванула по дороге, увлекая за собой заводную. Оставалось надеяться, что она все же сумеет вырваться из засады.
Ноги Михаила встали на утоптанный снег дороги. Меч уже перекочевал из-за спины в руку. Щит переместился на грудь. Воспользоваться петлями не успеть, поэтому схватил перекладину под умбоном. В схватке не так удобно, но лучше, чем ничего. И тут же сместился, прикрываясь от лучника корпусом заводной лошади, которая, будучи привязана к луке седла павшей, осталась на месте.