– Эка у тебя как все споро, Михайло Романович, – покачав головой, возразил Данила. – Желающих на те заставы столько, что ставить их не поспевают. Пообещать-то тебе пообещали, да только когда ты ту вотчину получишь, одному Богу известно. Если только сам же озаботишься ее строительством.
– Ну и куда тогда ты меня торопишь?
– Есть возможность получить вотчину прямо сейчас. Коли она тебе обещана Ростиславом, то он слово свое сдержит.
– Ты это к чему? – вздернул бровь Михаил.
– К тому, что имеется застава у брода на реке Оскол.
– И?
– Порубежный боярин Осколов, что получил ее, вместе с десятком своих дружинников пал в схватке с половцами. Что там и как, неизвестно, только нашли их останки порубанными и обобранными. Своей семьи у него нет. Родичи от такого наследства открестились, так как слух пошел, мол, место это проклятое.
– И что, все поверили в эту чушь, лишь потому что новоявленный боярин погиб?
– Не все, конечно. Но желающих пока нет. И коли ты окажешься первым, то отчина тебе и достанется.
– И что, сейчас застава пустует?
– Отчего же. Сейчас там службу несет полусотня надельников.
– А что же мне раньше об этом не сказали?
– А чего тебе говорить, коли у тебя денег все одно нет. И сейчас с тобой никто не станет разговаривать, пока не представишь казну достаточную для годового содержания заставы с полусотней дружинников.
– Осколов, – задумчиво произнес Михаил. – Не помню такого боярского рода.
– Правильно. Заставу ту по реке Осколом назвали, ну и боярин записался Осколовым.
– А чем ему его прежний род не глянулся? – удивился Михаил.
– По велению князя все порубежные бояре – зачинатели новых родов. И те уж стараются так, чтобы похожих фамилий не было. Всяк выделиться желает. А и то, взять хоть Романовых. Только мне известно пять родов. Княжеский, два боярских, причем не родня, купеческий да мельник. Но то поначалу было. Народ не больно-то задумывался, записывались по имени родителей или по прозвищам. А вот когда начали одних с другими путать, тут-то и принялись перебирать. Хочется ведь выделиться.
– Хм. Значит, говоришь, река Оскол. И что, большая река-то?
Наличие брода говорило лишь о том, что река достаточно глубокая и на ней имеется разлив или перекат, через который можно переправиться. О городе Осколе Михаил слышал в своем мире. Только понятия не имел, чем он дышит и есть ли такая река. А судя по тому, что он не слышал о ней и здесь, она, должно быть, незначительна и находится достаточно далеко от Славутича.
– Она впадает в Северский Донец.
– Выход к морю, получается. Хм. А еще прямой доступ к угольным копям на Донце. Наверняка далековато. Но все лучше, чем возить телегами.