Наконец он вырвался на свободное пространство и потянул повод, осаживая и разворачивая жеребца. От неожиданности романовец присел на круп, выбивая комья земли с ковылем. Недовольное ржание и хрип, после чего, повинуясь воле всадника, он развернулся и бросился вдогонку оставшемуся позади противнику. Порода капризная и обидчивая, но в то же время горячая и драчливая. С всадником он разберется потом, сейчас же по жилам коня течет тот же огонь, что и у его хозяина.
Долго гнаться не пришлось. Всадники кружили на месте, нещадно рубясь и оглашая поле боя звоном стали, лязгом, ржанием, гневными выкриками, бранью, хрипами и стенаниями. Рубка шла нещадная, и чья берет, совершенно непонятно. Да и не пытался никто это понять. Воинами овладела жажда убийства.
Михаил рубанул первого противника со спины. Тот резко выпрямился, словно в него вогнали лом, после чего начал заваливаться на бок. Но кто бы следил за тем, что с ним происходит. Убедился, что достал его, и сместился к следующему.
Этому прилетело по голове. Шлем не выдержал натиска клинка, расширяющегося на треть к острию. Великолепно приспособленное для рубящих ударов оружие! Сталь проломила металл шлема и раскроила череп. На мгновение Михаилу показалось, что клинок завяз. Но ничего подобного. Пусть и с трудом, он выскользнул из сжимающих его тисков.
Пока возился, извлекая меч, следующий монгол в пластинчатом доспехе атаковал уже его. Отбиться удалось, задействовав пострадавший, но все еще целый щит. Натиска могучего монгола он не выдержал, расколовшись по борозде, оставленной копьем. Но владельца своего все же прикрыл.
Этого оказалось более чем достаточно, чтобы высвободившийся меч Михаила описал сверкающую на солнце дугу и обрушился в основание шеи противника. Клинок сбил пластинчатую бармицу и прорвался в незащищенную железом щель между ней и наплечником. Воин захрипел и повалился на бок.
Михаил выронил изломанный щит и потянул из подсумка на седле один из четырех коротких дротиков. Благодаря массе чугунного грузила и тонкому стальному жалу его бросок сопоставим с выстрелом арбалета. Правда, с точностью есть определенные трудности, но это если бросать дальше десятка шагов, и уж точно не в его случае.
Выжить? Не-э-эт! Сейчас он жаждал достать как можно больше противников и подороже продать свою жизнь. Уцелеть он уже не надеялся. А коли так, то и думать следует только о драке.
Короткий взмах, и дротик, пролетев не больше пяти шагов, впился в спину очередного монгола, без труда пробив его пластинчатый доспех. Следующий был в кольчуге, которая не выстояла натиска отточенного до бритвенной остроты клинка. Потом прилетело самому Михаилу, но опять спасла броня…