В 1856 году с началом учебного года университет должен был принять в себя сотни студентов на свои факультеты. Не менее ста человек на факультет. И только четверть из них должна учиться платно. Студенты с низким доходом должны получать достаточную для нормальной жизни стипендию. Отличники повышенную. Этому Розенкампф немало удивился. Для студентов будут построенные общежития. А в целом должен быть создан полноценный кампус. Университет будет иметь свою типографию, издавать свои журналы, учебники, пособия, свои производственные цеха, лаборатории, чтоб как сказал император полноценно вести, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы… НИОКР. Про такое он ещё не слышал. Но, суть, понял. Преподавателей подбирать самых лучших, активно привлекать из-за границы. Потому что своих, увы, точно на всё не хватит. При университете должна быть своя школа с физико-математическими, химическими классами куда должны отбираться способные учащиеся со всей России независимо от происхождения. Они будут взяты на полное обеспечение за счёт казны. Так же техническое училище. Но, с этим легче. Оно уже есть. Помимо самого университета в Москве, должны в течении нескольких лет должны быть открыты его филиалы в Екатеринбурге, Перми, Нижнем Новгороде, Брянске, Луганске. Масштаб будущих дел будоражил Адольфа Андреевича. Ведь если он сможет создать такой университет, то его имя навсегда войдёт в историю России! Если не на уровне Ломоносова, то в один ряд с Шуваловым он встанет точно. Хотя его больше интересовал, что он сможет сделать развития технического образования. Поэтому по приезду домой, всё ещё возбужденный Адольф Андреевич, объявил своим встревоженным домочадцам срочным его отъездом, что он был на аудиенции… у самого императора!!! Тем самым вызвав у них одновременно восторг и тревогу. После этого заявив, что, об этом он потом им расскажет, потребовал свечей, кофе в свой кабинет и работал над планом создания будущего технического университета до рассвета.
Ночь с 16 на 17 июля для митрополита Московского Филарета, в миру Васи́лий Миха́йлович Дроздо́в, тоже выдалась бессонной, было уже далеко за полночь, а он не мог уснуть. Причиной тому был визит к нему императора Александра Николаевича.
После взаимных здравниц и благословения он с ходу заявил, что хочет, чтоб, как и отца он, Филарет, венчал на его царство. «Твоими десницами, владыко, истинное православие возложит на меня власть от Бога, крест и освятит моё царствование», — так сказал ему император. От такого начала разговора он даже растерялся, хотя ему говорили, что новый царь, может быть очень прямолинейным. В ответ он сказал, что от имени православных благодарит императора, что тот, как и подобает православному государю отстаивает православие сам с оружием в руках, одерживает победы и тем самым показывает, что, тот, кто не сдаётся, сражается, без помощи Божьей не остаётся. «По-другому и быть не могло, владыко. Я примером своим показал, что можно побеждать противника и в этой войне. Это мой долг как государя!», — ответил ему Александр и как показалось Филарету с некоторым удивлением на его слова. А ведь со времён Петра цари лично в сражениях не бывали, при армии были, но, не в гуще сражения. Хотя не царское дело это штыком махать, но, когда надо, то надо. В эту войну, как считал Филарет, Николай Павлович после сражения при Инкермане, должен быть в Крыму, а лучше и после Альмы. Но, было как было. Теперь сын за отца это сделал с лихвой. И слава Богу уже не единожды добился настоящих побед.