Бугай пошёл дальше.
Где-то вдалеке раздавался звук, напоминающий позвякивание цепей. В целом картина происходящего ему была отчётливо видна: выжившие бежали, прихватив с собой всё ценное, а кто-то прикованный цепями остался.
— Сядь за эту штуку и сиди тихо, — Бугай указал дочери на выкрашенный в синее фекальный насос.
— Нет, я пойду с тобой, — заупрямилась Лера.
— Это опасно, — вздохнул Бугай.
— Я пойду с тобой, — стояла на своём дочь.
— Ладно, — уступил Бугай. — Но держись строго за спиной.
Впереди был поворот осушенного местными обитателями канала, за которым начинались настоящие постройки. Строили местные из оцинкованного профлиста, вездесущей фанеры, кирпича и всего, что попадётся под руку.
Тишина и запустение. Выжившие либо сбежали, либо затаились и ждут удобного момента для атаки.
Бугай замер и прислушался. Барабанные перепонки сильно страдали от близкой стрельбы, но сейчас функционировали без сбоев, так как регенерация сказала своё веское слово. К сожалению, глаза это почему-то касалось не сильно. Нет, он растёт, медленно увеличивается в размерах и Бугай им даже что-то видит, но в том-то и дело, что «медленно» и «что-то».
Снова звяканье цепей.
— Тихо, сука… — прошептал кто-то на одиннадцать часов от Бугая.
Медленно пригнувшись, он начал движение в сторону голоса. Цепь вновь зазвякала.
— Тихо, я сказал… — угрожающим тоном повторил приказ сдавленный мужской голос. — Когда всё закончится, выебу тебя палкой…
За домом из профлиста, из-за которого аккуратно выглянул Бугай, обнаружилась площадка с вбитыми в пол колышками, к которым крепились цепи. На цепях сидели люди, в основном женщины, а перед ними стоял какой-то мужик с пистолетом Макарова в руках.
Ростом мужик около метра семидесяти, узкоплечий, даже на вид щуплый, обросший и нервно почёсывающий затылок, укрытый чёрными сальными патлами.
— Сейчас пацаны Косого придут, зарешают этого Рэмбо, бля, — для самоуспокоения заговорил мужик.
— Твои пацаны уже сдохли, — уверенно заявила ему какая-то женщина лет тридцати, одетая в некогда красивое короткое платье, сейчас изорванное и замызганное. — Это Стёпа пришёл, он вас всех перебьёт…
— Я твоего Стёпу на хую вертел, шалава! — окрысился мужик. — Это точно не твой покойный Стёпа, пацаны его давно кончили и труп обоссали!
— Я знаю, что ты врёшь, — не очень уверенно произнесла женщина.
— Смысл мне врать? — с усмешкой спросил Патлатый. — Это тебе Пипетка пиздел, что твой мужик ушёл от наших, чтобы у тебя надежда была, Юленька… Потухших ебать не очень интересно. Не интересно же ведь, Настя? Эй, Насть, очко заросло уже? Давно я тебя…