— Альянс умеет хранить секреты, а Союз умеет ждать. Рано или поздно, но мы познаем источник вашей силы, дорогие маги.
Отсалютовав бокалом чему-то невидимому, саларианец продолжил смотреть в окно на никогда не замирающую жизнь Цитадели.
2181 год. Разные места галактики.
Теократия и Доминион были повержены. Один за другим миры элвери и брениров пали под ударами Иерархии и Альянса соответственно. В системах Терминуса воцарился мир и покой, частенько такой, что даже пепла не осталось. Траверс стал более безопасным местом для космических путешествий. Такого разгрома пиратов никто не помнил со времён Кроганских Восстаний, когда Иерархия в ответ на уничтожения Готиса, вычистила до дна многие пиратские гадюшники.
Что удивительно, но Омега устояла в этой буре, а Ария Т'лоак по прежнему была королевой станции. Мятежный матриарх осталась чуть ли не единственной силой в Терминусе, способной консолидировать попрятавшихся по самым тёмным углам всех галактических крыс.
Теократия и Доминион вынуждены были подписать полную капитуляцию. Их серьёзно ограничили в войсках и возможностях. Теократия и Доминион теперь были вынуждены мириться с присутствием наблюдателей Пространства Цитадели на своей территории. И не следовало забывать о репарациях, которым их подвергли победители. На долгие годы, если не века оба государства полностью выпали из большой политики и галактической жизни.
На волне побед позиции Альянса среди видов Пространства Цитадели ещё более усилились. Люди с упорством добивались своих целей, согласно плану, утверждённому Высшим Советом Альянса Систем.
Единственный, кто был недоволен победой — Магистр. После разгрома Доминиона Ордену Феникса так и не удалось узнать, что за странный бренир устроил Торфанскую Мясорубку. Странный ксенос провалился как сквозь землю, а Пожиратели Смерти в очередной раз затаились. Сидя на балконе Замка Певерелл за чашечкой чая вместе со своими старыми друзьями и соратниками Гарри рассуждал вслух.
— Не понимаю, Дин, куда они могли подеваться. Не верю я, что они так просто живут в какой-нибудь дыре, ограничивая себя в удобствах. Не та это публика.
— Согласен, это мы можем превозмогать, а они делают всё основательно и с максимальным комфортом. Вспомни послевоенные двухтысячные годы. В каждом их убежище был самый минимум комфорта в их понимании. Мы же в своё время ютились в Выручайке, да в Запретном в палатках пропадали. Нам их убежища дворцами казались.
— Эх, мне бы в своё время найти коноплянного энта пораньше, и никто бы из этих гадов не сбежал.
— Кому что, а Невилл про растения.