— Я понимаю, насколько трудно потерять мать, но ты не мог бы заглянуть к нам прямо сейчас? — спросил он.
Юхан заворочался на диване и попытался придумать ответ, который позволил бы ему остаться дома.
— Ты слышишь меня?
— Угу, — буркнул Юхан. — Но ведь не прошло и недели. Я еще не пришел в норму.
Он услышал, как Ругер откашлялся, тот всегда делал так, когда сталкивался с эмоциями других людей или ему требовалось вести переговоры с потенциальным заказчиком. Юхан как наяву увидел перед собой орлиный профиль шефа, то, как он сердито сжимает челюсти, отчего еще больше становится похож на хищную птицу.
— Когда моя мама умерла, я отчасти находил утешение в работе, — сказал Ругер. — Мне приходилось думать о другом, и от этого становилось легче. Если ты считаешь меня черствым, то абсолютно напрасно. Я, наоборот, хочу помочь тебе.
Юхан подумал о своей матери. Он не разговаривал ни с ней, ни с отцом после происшествия на дороге, просто игнорировал их звонки, а порой даже стирал информацию о пропущенных вызовах. Он боялся, услышав родные голоса, не совладать с собой. Юхан даже не читал их сообщения. Внезапно ему ужасно захотелось втиснуться между ними на диване, как, бывало, делал это в детстве. Глаза наполнились слезами. Он подумал, что детство никогда уже не повторится. То время безвозвратно ушло в прошлое. Но родители всегда любили бы его, несмотря ни на что, даже на преступление.
— Я понимаю, как тебе тяжело, — продолжал гнуть свое Ругер. — Но ты нужен нам именно сейчас. И я говорю в виду в буквальном смысле. — Он снова откашлялся и добавил уже менее решительно: — И будь уверен, я всегда поддержу тебя в трудную минуту.
Юхан и представить себе не мог, что Ругер когда-нибудь станет утешать его. Шеф обычно оставался абсолютно равнодушным к истерикам излишне эмоциональной секретарши Павлинши, которые она неизменно закатывала после очередного неудачного романа.
— Я не хочу давить на тебя, но нам необходимо спасти проект, и действовать нужно прямо сейчас, — сказал Ругер.
— Ладно, — согласился Юхан. — Мне только надо привести себя в порядок.
— Давай быстрее. И, как я уже сказал, для тебя самого лучше будет сконцентрироваться на чем-то другом. Поверь мне, я сам прошел через это.
Юхан долго принимал душ. Одевшись, он еще какое-то время стоял перед зеркалом. Если не считать бледного и измученного лица — он действительно походил на перенесшего страшный удар судьбы человека — в остальном Юхан в своих брюках чинос и самой заурядной из всех возможных рубашке выглядел как обычно.
Наконец он отправился на работу.