— Да. Вы правы. Вижу там канат и деревянные ступени, — по максимуму воспользовался я возможностями своей техномагической приблуды.
— Угу. Значит там сидит ещё один наблюдатель, который, если что, ещё и тревожный сигнал сможет подать, — сделал егерь вполне очевидный вывод.
— Что мы в итоге имеем? — задал я вопрос мужику, умудрённому опытом весьма специфической жизни.
— Тут их, на заставе, десятка полтора бойцов. Может, чуть больше. Ночники сейчас спят, но остальные службу неплохо тащат. Раз мы на зубе никого не заметили, то наблюдатель, или наблюдатели, скорее всего в другую сторону смотрят. И ещё. Я бы, на их месте, под тропу или на скалы несколько фугасов разместил, и вывел пульт управления к командиру.
— А где у нас командир находится? — задал я вопрос, не слишком рассчитывая на ответ.
— Второе строение справа от дыры в скале, — тут же ответил егерь, и судя по его интонации, он даже удивился.
— Что с ним не так? — задал я вопрос, разглядывая одну из пяти построек, которые мы видим.
— Там есть застеклённые окна, за которыми даже шторы наблюдаются. Его не так давно заново покрасили. И это единственная постройка, перед дверями которой отсыпана дорожка, а рядом с ней ещё и подобие цветника имеется.
— Согласен, — вынужден был я признать очевидное, изучив дом, замеченный егерем.
Все указанные признаки налицо. При тщательном и пристрастном осмотре, дом начальника заставы выделялся так же, как лейтенант, решивший в парадном мундире поднять взвод в атаку. Я даже причудливые фонари по обе стороны от дверей рассмотрел в деталях, воспользовавшись возможностями техномагических очков. Не чужд прекрасного начальник заставы. Очень изысканные штучки подвесил он на стену своего дома, украсив для себя суровые армейские будни.
Признаюсь, даже сердце кольнуло. Вот живёт человек, радуется жизни, искусство любит и ценит, а тут мы… Пришли незаметно, и через пять минут сметём заставу вместе с охраняющим её подразделением и их командиром — эстетом. И ничего с этим не поделаешь. Пусть даже японский офицер сам сотворил шедевр в виде фонарей, и он художник — гений, но когда от твоих действий зависят жизни двух с лишним сотен людей твоего отряда, а на кону стоит успех крайне важной военной операции, то Чаша Весов неумолимо склоняется вовсе не в пользу любителей искусства. Нам нельзя допустить, чтобы сигнал тревоги ушёл раньше времени. Иначе, кровью умоемся на подходе к объекту.
В горах всякие чудеса случаются. Бывает, что удачно выбранная позиция может позволить всего лишь одному взводу против целого полка успешно сражаться. И тогда будет не до фонариков. Понапрасну хоронить своих людей я никогда не буду.