— Хочу.
— Вот. Сейчас и пожарю. Только не пей, ладно. Вале-рик. Ты меня слышишь? Вале-рик. Ва-ле-рик. Ты где там? Заснул, что ли?
— Не. Хорошо. Скоро приеду.
Через двадцать где-то минуть ее накрыла истерика. Я знаю, что женщины, они почти все такие. Что тут еще говорить? Мужик созидает, женщина обвивает, засасывает, заглатывает, закрывает, за… какая тут революция? Котлетки. Кастрюльки. Штанишки. Рубашки. Стиральная машина. Рамс. Бог, я не спорю, ничего не придумал зря поуверенней. Я понимаю, что людям нужно размножаться. И все это было особенно актуально в период, когда человек конкурировал с животными за выживанию. Я даже предполагаю, что в этом и была миссия человека на этой планете. Но все это ушло в доисторическую эпоху, и все последующее бытие — это путь в никуда.
— Я не поняла? Вале-рик. Что происходит? Ты меня больше не любишь?
— Как это?
— Что?
— Не штокай! Никогда не штокай!
— Вале-ра. Я же тебя люблю. А ты что ж? Валер. Скажи мне, что ты меня любишь.
Она плакала. Я отключил мобильник и закурил.
Поддаться? Да зачем? Все так живут — живут и ругаются. Ссорятся и мирятся. Любовь существует без книг? Возможно. До совместного проживания. А здесь уже — дело иное. Тут еще и не такой серфинг придется выделывать.
— Любовь — это любовь к себе, — говорил между тем Петр.
— Точно! — поддержал его Зе.
— Любви нет! — крикнул Юрий, наливая.
— Вы охуели! — ответил из-за ширмы Демьян.
— Чо? — спросила оттуда же девочка.
— Соси, не отвлекайся! — выкрикнул Демьян.
— Любовь есть! — утвердительно произнес Саша Сэй. — Это — любовь к водке.
— Йес!
— А-а-а-а!
— Наливай!
— Наливай, пацаны!
— Да здравствует революция!
— Революция!
Хороша в этом мире только природа. Животный мир хорош, хотя — суров. Строг, но хорош — продуман до мелочей. Да и человеческий снаружи — так себе. Ни шатко, ни валко. Если быть инопланетянином и абстрактно поглядывать сверху, то, возможно, мир людей увидится не в таком уж и негативном свете. Куда-то бегут они, олицетворяя муравьев. Возвращаются. Вновь бегут. Один и тот же маршрут. Иногда среди массы проявляется нечто, которое, созидая, перестраивает этот бег. Но почему они не ценят это? Один Петр на всех. Один Петр в эпоху. Хотя нет, каждый город полон сверхличностей. Каждый подъезд. Каждая фирма. Каждый директор, жиреющий в своих мечтах. Каждый мэр, закрывающий глаза на сомнения души — а что, если воровать плохо? Каждый карманный писатель, который, выходя в Интернет, начинает строить из себя невесть что. Каждый маньяк, поджидающий свою жертву. Каждый политик, в очередной раз привыкающий к нечистотам собственного духа. Все это нормально. Именно для этого мы победили в дикой природе. Мы просто перерабатываем землю, мы просто едим сами себя, и от этого нет счастья в жизни. Просто от того, что мало, кто умеет любить. Христос был не прав. Лозунг «возлюбите друг друга» доступен лишь избранным. Для них и Библия, собственно. Для остальных — бабки.