Это вам за СССР!
Это — за Павловскую реформу.
Это — за пирамиды!
Это — за дефолт!
Это — за Чечню!
Это — за бензин!
Мы помним! Мы достойны. Русские избраны! Они произошли от гипербореев! В русских есть особая вера! Русские — не нация, а цивилизация! Америка погибла, а потому — поможем ей упасть до конца! Русский язык старше древнеегипетского! Русские произошли от инопланетян! Русские сошли с неба!
Фашизм начинался так же. В кружках. В среде культурных пацанов, которые хотели быть кем-то. Они мечтали видеть мир перевернутым. Они, быть может, и не плохими были пацанами. Может, хорошими пацанами. Мальчик Адольф, беря в ручки кисточки и краски, делал первый мазок…. Впрочем, все было далеко мне так, и здесь остается лишь иронизировать. Еще одна газета:
«Юрий Иванцов: Рифмы природы».
Отлично. Юрий в гонку не бросается, он просто не дает себе скучать.
— На работу сегодня пойдешь? — спросила Вика.
— Да.
— …
— Я пойду.
— Сегодня суббота.
— Да. Что делать? Работа — это наркотик.
Реальность двузначна. Хоть сейчас — взять и послать ее на все четыре стороны. Но лучше делать это сразу, не давая ей намеком заранее. Вика — человек крайне мстительный, и мстит она своим передом. Если что не так, она пойдет и ляжет под первого встречного. Тогда мне придется ее задушить. Я люблю мечтать — я уже говорил. И все это — дурацкие, жизненные мечты, в которых нет никакого особенного света. Я часто прогонял в себе ситуацию удушения Вики. Мне казалось, что чувства дошли до предела, и воздух пропитан горючими веществами — остается лишь бросить спичку. Но реальность меня успокаивала. Я даже не раздражался, когда Вика начинала предъявлять.
— А там будет Петр?
— Да.
— Да?
— Чем тебе не нравится Петр?
— Нет. Ни чем. Мне Костя звонил.
— Какой еще, нахуй, Костя?
— Как ты со мной разговариваешь?
— Сначала скажи, какой еще Костя, а потом я объясню, почему я так разговариваю!
— Ну, мы были друзьями.
— Когда?
— В институте.
— Это он тебя фотографировал голой?
— Нет, это был Саша.
— А сколько ему лет?
— Косте — 17.
— Хорошо, хоть не пятнадцать.
— А что ты имеешь против?
— Ничего. Когда пацану семнадцать лет, а девушке — двадцать три, это не очень здоровая вещь. Мне кажется, тебе нужно сходить к психологу.
— Ты считаешь, что я — дура?
— Нет, но….
— Но помнишь, пять лет назад ты мне сказал, что секс — это не главное. Ты же сам говорил, что совсем не важно, с кем и где заниматься сексом….
— Дура, блядь! — закричал я.
Она отступила назад, к окну, думая, что я ее буду бить. Хотя, я ее никогда не бил.
Она была знакома с Женей Семиным. Те же пять лет назад мы сидели на крыше кинотеатра, пили пиво, смотрели на звезды, и не было ничего, ни цинизма, ни обмана, лишь ощущение того, что кинотеатр летит в космосе, и вокруг звезды. Я и тогда жил в каких-то обыкновенных мечтах. Уже после мне стало ясно, что большинство людей попросту прокручивают в своей голове возможное и невозможное.