— Я был однажды на собрании поэтов, — сказал Петр.
— Ты читал стихи? — спросил я.
— Нет. Я тогда не писал стихов. Мне казалось, что это — не по мне. Я хотел почитать стихи Александра Хуева.
— Они бы тебя не поняли, — заметил Зе.
— Они меня и не поняли.
— Но ты читал?
— Да. Я читал. Они меня знают. Но ведь как устроен человек! Наш город не такой уж большой, чтобы постоянно не встречать одних и тех же людей на улице. Но они нисколько не удивились — они меня не замечают, будто где-то в мире есть еще один такой человек, который вдруг вызвался почитать стихи прямо в эпицентре моральных пауков. Есть поэты, которых рвет. А есть те, которых лошили на улицах, и, прячась на крыше, они не знали, чем им заняться. Так они стали писать, онанируя втихаря. Они писали о любви, о колосьях, еще они констатировали факт, что Пушкин был. Они и сейчас только тем и занимаются, что констатируют факт, что Пушкин был. Пушкин, блядь, был. Как будто мы все этого не знаем. Как будто никого уже больше не будет.
Среди них очень много гомосексуалистов и педофилов.
Это факт.
Но, Но! Все это происходит лишь от того, что мы с вами ничего не делаем! Нам говорят, что есть правда, но разве это — наша правда?
Если бы в нашем городе жил Володя Высоцкий, он был подался в бандиты, потому что его бы никто в серьез не воспринял. Один поэт — кум руководителя отдела в администрации. Другой — кум другого кума. Третий — кум губернатора. Важно именно это. Слово «качество» не имеет никакого значения.
— Выпьем! — вскричал Зе.
— Выпьем! — ответил Юрий.
— Выпьем!
— Налей!
— Водки мне!
— За революцию!
— Революция!
Это слово звучало здесь, наверное, ежедневно. Но относительно Октября, это был еще глубокий, добомбистский период, и я был уверен, что дальше лозунгов и возлияний ничего не пойдет. Если б у них были деньги…..
Но сейчас очень много красивых вещей, и, появись они, деньги, их тут же захочется потратить именно на них.
Пещера Аладдина — ничто в сравнении с современными магазинами!
Стройные ряды музыкальных центров.
VHS, уходящий в ночь разума.
DVD.
И, о, ты, король человеческой воли, сотовый телефон! Что золото в сравнении с тобой!
— Водки!
— Давай!
— За революцию!
Мобильная связь не была разработана спецслужбами. Но оболванивание масс за счет цветных экранов, камер и полифонии вряд ли происходила без их наблюдения.
Чак Паланик, по большому счету, пассажир.
Еще, будучи под подозрением, я разрабатывал план побега. Я знал каждое свое действие от «А» до «Я». Пакет с поддельными документами лежал в надежном месте. Существовал способ моментального удаления данных со всех жестких дисков. На флэш носителях у меня вообще ничего не хранилось: я знал, как легко это делается. Средь бела дня ты замечаешь двух сомнительных чуваков, которые появляются из ниоткуда. Нет, они не идут за тобой вслед, они тут же хватают тебя под белы рученьки. Тут же откуда ни возьмись, появляется флэш-карта. Вот и улики.