Так и не выпустившая свой меч Лави рухнула навзничь, уставившись остекленевшим взглядом в ночную тьму.
— Вот же ведь… тварь! — устало выругалась Паорэ, опуская оружие. — Это и есть… та спасённая пленница?
Я молча кивнул. Мне было ужасно стыдно.
— Ты, Дир… совершенно не разбираешься в женщинах, — попыталась пошутить баронесса, но тут же зашлась в лающем, прерывистом кашле. — Это же… это же Лави… кастелянша у Хадриев… гадина… мы были с ними союзники… а она предала их… три дня назад…
Договорить ей, к несчастью, не дали. Как и перезарядиться.
И это было лишь полбеды.
За всеми событиями я элементарно забыл о текущей конфигурации своего АЭПа и его направленной вертикально вверх зоне электродоступа и потому, когда на площадку выскочили ещё четверо, то просто шарахнул по ним из плазмогана. А всего через миг с удивлением обнаружил, что все выпущенные заряды растаяли в воздухе, не пролетев и двух тян.
Но даже и это не стало ещё для нас катастрофой. Три вражеских арбалетчика ничего путного не добились (личные искажающие поля легко отклонили все шесть болтов). Зато четвёртый стрелок, к счастью, немного замешкавшийся, не попасть в меня просто не смог бы.
Смещение цели на пару-другую тян даже для малой скрут-пушки большого значения не имело. Врагу оставалось только нажать на спуск, и всё для нас было бы кончено. Я просто не успевал перевести антиэлектрический пояс в нужный режим и опередить скрутобойщика.
А вот Паорэ успела.
Она не стала стрелять — было банально не из чего.
И бросаться с клинком на врага тоже не стала — не позволяла дистанция.
Единственное, что смогла она сделать — это прыгнуть под выстрел и схватиться рукой за что-то на своей шее.
То, что случилось потом, я видел и ощущал покадрово, как на замедленной съёмке.
Включившееся барьерное зрение делало этот «ролик» объёмным, цветным и до отчаяния реалистичным.
Сорвавшийся с раструба скрутобойки «заряд» растёкся широким конусом. Словно огромный пузырь, желе из полупрозрачной массы, простреленное на сверхзвуке. Подобно кумулятивной воронке, оно как бы приклеилось к такой же полупрозрачной защите, возникшей прямо перед Паорэ. А через неуловимо короткий миг эта псевдоворонка вдруг выплеснула из себя тоненькую, как нить, струйку ярчайшего света. И эта струя ударила Пао в грудь, туда, где горел зелёный огонь ордена власти.
Мир вокруг нас взорвался ослепительной вспышкой. Сполохи хорошо знакомого мне огненного тумана накрыли на мгновение и меня, и Анциллу, и южных, и баронессу, а когда он рассеялся, Пао уже лежала ничком, её аура еле теплилась, а зелёный огонь на груди исчез без следа, словно его никогда там и не было…