— Милорд, южные постоянно посылают кого-то к поместью, — подал голос Таг. — По два, по три человека, не больше. Мы их обычно не трогаем. Да, если честно, и некем. У нас же там тоже лишь пара постов. Так, только чтобы присутствие обозначить. Но если будет приказ…
— Считай, что приказ уже есть, — кивнул я ему. — В четыре ближайшие дня все вражеские разведгруппы брать в плен или уничтожать. Пусть нервничают, пусть начнут беспокоиться.
— Понял, милорд. Сделаем.
— Отлично. А мы за это время подтянем к поместью всех способных держать оружие.
— Даже охотников? — уточнил Борсий.
— Я повторяю. Всех. При этом нам придётся сначала снизить, а потом и вообще прекратить нападения на их блок-посты и обозы. И когда враг начнёт, наконец, о чём-то догадываться, он, сто процентов, направит к поместью новую группу, усиленную, с подстраховкой. Мы её, безусловно, заметим, блокируем, а потом уничтожим. Но… — я вновь поднял указательный палец, — не до конца. Одному или двум разведчикам мы дадим шанс уйти. И когда Асталис получит от них информацию, он будет вынужден поторопиться. Очень поторопиться. Учитывая их логистику, им понадобится примерно три дня, чтобы собрать все отряды в один большой лагерь недалеко от поместья. Нападать сходу, я думаю, они не решатся. И это означает, что для ответной атаки у нас будет только ночь. Одна-единственная ночь, чтобы выиграть войну. Вот как-то так, господа командиры.
Все, кто присутствовал на Совете, молчали. Видимо, переваривали услышанное.
— Чтобы всё получилось, одной информации от разведчиков недостаточно, — неожиданно заявил Гас.
Все повернулись к нему. В предыдущем обсуждении он участия не принимал. Только слушал.
— Поясни, почему?
— Асталис, как я его помню, был всегда осторожен. А после той катастрофы, когда он потерял руку и глаз, стал осторожен вдвойне. Поэтому я считаю, ему требуется подтверждение из другого источника. И этот источник должен быть достоверен на двести процентов.
— Что предлагаешь?
— Кто-то из нас должен попасть к нему в плен.
Немая сцена, случившаяся после этого, не уступила бы по эффекту гоголевскому «Ревизору» в исполнении лучших артистов МХАТа.
— Селенц… вы действительно предлагаете сдаться? — спросил его кто-то, а я даже не обратил внимания, кто.
— Да.
— Кому-то из нас?
— Да. Кому-то из нас. И чтобы исключить кривотолки, я предлагаю себя. Асталис знает меня достаточно хорошо, мне он поверит. Под пытками я расскажу всё, что знаю.
— Это исключено, — покачал я головой, глядя в упор на «третьего». — Тебе в плен нельзя.
— Это ещё почему?