— Похоже, она где-то поблизости… — пробормотал Терренс, втягивая голову в плечи. Струи дождя наверно уже текли по его спине, как и у меня.
— Может, они пропустили след? — предположила я.
— Такое случается… — проговорил Макс, хотя в его голосе звучало недоговоренное уточнение: «крайне редко».
В этот момент Ульнар остановился и посмотрел куда-то в сторону. Мы поспешно догнали их и увидели, что он заглядывает в узкую щель между домами.
— След чёткий, — сообщил он и посмотрел на противоположную сторону улицы, — Она пошла туда, вон в ту подворотню. Она была сильно испугана. Я чувствую запах страха…
— Веди, — кивнул Макс, и Ульнар опустив руки и нагнувшись, превратился в огромного зверя, похожего на крупного льва, только в его тёмно-синей гриве блестела диадема, на груди висела цепь с крупным фигурным медальоном, а на лапах поблескивали чеканные браслеты.
Космический оборотень на мгновение замер, выделяя из тысяч запахов только один, нужный ему, и бросился вперёд, в темноту подворотни. Уже совсем стемнело и мне пришлось надеть преобразовательные линзы, чтоб не налететь в темноте на какую-нибудь преграду и не свалиться в яму или канаву, которые были здесь на каждом шагу. Ульнар бежал впереди, легко перемахивая через кучи мусора и покосившиеся заборы. Мы успевали за ним только потому, что ему куда сложнее было протискиваться в узкие промежутки между стоящими впритык лачугами и подползать под нависшими, готовыми обрушиться стенами каких-то сараев и просто руин. Этот безумный бег по грязным задворкам Эйка, которые я видела в размытом сероватом цвете, уже начал мне надоедать. Наконец мы перебрались через какую-то ограду и оказались в длинном узком переулке, заваленном грудами мусора и большими почерневшими ящиками, в которых, возможно, кто-то жил.
Ульнар на бегу поднялся на задние лапы и снова превратился в человека.
— Она совсем рядом, — крикнул он. С завистью я заметила, что он почти не запыхался.
Неожиданно он остановился, посмотрел на ближайший ящик и отшвырнул в сторону его переднюю прогнившую стенку. Испуганный крик пробился сквозь шум дождя, и мы увидели маленькую худенькую девушку, почти девочку, в безнадежно изорванном дорогом плаще из блестящей чёрной ткани, в длинных сапогах со свернутыми каблуками и с перемазанным лицом. Она отчаянно плакала, прикрываясь руками.
— Успокойся, тебе ничто больше не угрожает, — негромко, но чётко произнесла я, присаживаясь рядом на корточки. — Тебе совершенно нечего бояться. Мы не причиним тебе зла.
Она слегка опустила руки, и посмотрела на меня полными безумного ужаса глазами.