— А мне казалось, что я мудра и опытна.
— Дай Бог, чтоб так и было… — шепнул он.
— Как себя чувствует та девочка, что упала с лестницы? — спросила я.
Он кивнул.
— Спасибо, ей гораздо лучше. Она пойдёт на поправку, хотя вряд ли сможет стать балериной, но вполне — вырасти, стать милой девушкой, выйти замуж и произвести на свет кучу ребятишек. Прости, что я бросил тебя одну в тот вечер.
— Это было жестоко, но у тебя есть оправдание… в виде возможного появления на свет кучи ребятишек. И потому я, пожалуй, дам тебе шанс искупить вину.
Он вздёрнул бровь, его глаза озорно блеснули. Та прядка, на которой недавно висела капля дождя, теперь завилась в изысканное колечко. Может, он и прав, я ищу отблеск потерянного рая во всём, что кажется мне совершенным?
— Я заеду за тобой завтра в восемь… — предложил он.
— Ладно, — кивнула я. — До встречи.
Следующее утро было бледным и унылым. Я сидела в своей гостиной на диване и, развернувшись к окну, задумчиво созерцала серое неподвижное небо, нависшее над городом. Раздался деликатный стук в дверь, и она чуть приоткрылась, ровно настолько, чтоб в комнату просунулась рыжая голова Терренса.
— Доброе утро… Я принёс почту.
— Входи, — улыбнулась я, махнув ему рукой.
Он вошёл, свежий, пахнущий цветущим садом, в голубых брюках и белой рубашке с широким отложным воротником. Усевшись на диван, он протянул мне конверт.
— Я знал, что МакЛарен занятный парень, — произнёс он, — но не настолько же… Это всё правда?
— Правда, — кивнула я, решив, что Терренсу незачем знать, что это далеко не вся правда.
— И он действительно заключил пакт с дьяволом?
— Это было так давно, что об этом можно не вспоминать.
— Потому что он был прощён?
— Такое случается, хоть и не часто.
Рыжик недоверчиво смотрел на меня.
— Это похоже на странный сон… Сколько ему сейчас лет? Семьсот? Больше?
— Двадцать девять. Остальные не в счёт, — я усмехнулась. — Не задумывайся об этом. Голова заболит.
— И ты всё это знала с самого начала? И не сказала, — он с упрёком взглянул на меня.
— Потому что он заслужил ещё один шанс, так пусть воспользуется им.
— Он спалил нашу картину.
— Я помню. Может, он прав? Может, только так и нужно поступать с такими вещами, но не у каждого хватит на это духу.
— Наверно, — Терренс пожал плечами. — Знаешь, я чувствую себя спокойнее с тех пор, как её не стало. И Макс тоже. Он рад, что ему не нужно больше думать как обойти завещание старика дель Соля. Вот только решится ли он снова доверить МакЛарену заботу о своей спине?
Я пожала плечами. Такие вещи каждый решает сам. Взглянув на конверт, я увидела штемпель межпланетного отдела Санкт-Петербургского почтамта. Распечатав, я достала голубой лист почтовой бумаги с именным логотипом академика Преображенского. Текст письма был напечатан на компьютере шрифтом, имитировавшим изысканный почерк.