Рита ушла спать в спальню, постелив Родэ на диване. Ночью ей снились сны, какое-то странное месиво из реальных картин и глупых и гадких событий. То появился кинотеатр «Комсомолец», убогое кирпичное здание на рабочей окраине со скрипучими стульями и полом, усыпанным шелухой от семечек. Вот она, с длинными белокурыми волосами и в клетчатых брюках. Гимнастка с шикарной фигуркой, гибкая, как змея. Она вскакивает в трамвай, и там какой-то прыщавый серый гад в сером плаще гладит ее бедра, расстегивает молнию, и она выскакивает из трамвая, поддерживая брюки... То она бежит по пустырю, а за ней гонится матрос с розочкой – бутылкой с отбитым горлом. Она запинается об какого-то человека на земле, падает, успевает вскочить и отпрыгнуть, а за спиной ее раздается крик порезанного матросом...
Среди ночи Рита проснулась в злой и жестокой тоске. Посмотрев картины из своей жизни, этого нелепого и страшного кино, она поняла, что проиграла жизнь полностью и окончательно. Проиграла красоту, растратила попусту, прожив хоть и не несчастную, но тоскливую супружескую жизнь. Попыталась зажить иначе, почувствовала свободу, и тут же стало ясно, что в одиночку она ни с чем не справляется: ни с хозяйством, ни с денежными проблемами, ни с мужчинами. Она никто, ничто и звать ее никак. Пшик на ровном месте в оболочке сорокапятилетней дамочки. За этим фасадом – полная пустота, проигрыш по всем статьям, убытки. И ведь сколько всего съедено и выпито, сношено платьев и башмаков, вымыто полов. Сколько мама убирала за ней горшков и заплетала косичек, а все впустую, вся жизнь впустую. Все прах. Все проигрыш.
Рита поднялась с кровати и, жалобно завывая, пошла в комнату, легла на диван рядом с Родэ, гладила его по плечу, просила прощенья, а он спал, спокойно дыша, не слышал, не проснулся, потому что был легкий человек, все с него сходило, как старая кожа, и он умел легко и правильно спать, так, как будто в этом мире вообще все в порядке, а если не в порядке, то ненадолго. Не было в нем злой печали, что терзала Риту и заставляла делать глупости и мерзости. За это она им восхищалась и этим дорожила. А не то, что вместе деньги делать... Деньги ей и Кирилл дает.
Алла, вернувшись от Наташи, поняла, что дошла до края. До того момента, когда все должно измениться либо в ту, либо в другую сторону. Словно бы она рыла тоннель и уперлась в скалу. Теперь либо пропадет во тьме, либо выберется на воздух. Почему из массы способов выжить она выбрала этот, с незнакомой девочкой, мать которой ее так просто не отдаст, Алка не понимала.