Щелкнул пальцами и обратился уже к немедленно возникшему на пороге евнуху:
— Я не доволен. Объясни ему чем, только не переусердствуй, как в прошлый раз. И приведи кого-нибудь, кто знает, как должен благодарить за внимание господина.
Васим рассыпался в поклонах, уверяя, что не допустит никакой небрежности, и раз кое-кто не понимает слов, то уж конечно стоит объяснить иначе, а за новым мальчиком, если господин не пожелает вдруг назвать другого, нетронутым и ласковым, с живой кровью в жилах — уже послали… уже бегут! Атию так же спешно подняли и увели, а точнее, буквально утащили, под надежным присмотром холодных глаз Алишера, втолкнув в самом деле чуть запыхавшегося Наджи и захлопнув двери.
Наряженный мальчик хрупкой птичкой пал на колени. Сквозь темную кожу проступал взволнованный румянец, пухлые губки трепетали в предвкушении, а черные маслины глаз смотрели с восхищенным обожанием: господин наместник, такой высокий, сильный и красивый, — он был как воплощение Пророка! Принадлежать такому — счастье…
Едва ли не с рассветом весь сераль знал тем или иным путем, что господин был зол, а Жемчужина поплатился хорошей поркой, зато лелеющий свой кровоточащий зад Наджи — был мил, и повелитель остался им доволен, пусть и был слегка несдержан.