Его уже укладывали на койку, организованную видимо для пущего удобства коменданта. Осознав происходящее полностью, Равиль стремительно вскинулся и ударил краденным лезвием, вложив в бросок всю оставшуюся силу и крайнюю готовность…
Как мечтал всегда, и черт с ним, что будет потом: запах крови — крови их всех — того стоил!
А потом… Потом не было ничего. Юноша пришел в себя под ругань и пинки:
— Жидовское отродье, шалава уличная, сученка мелкая…
Провал.
— Давай, твареныш, просыпайся! И скажи спасибо своему купцу, что у него кошель такой толстый! — пинки в сломанные ребра.
…Купцу?! — Равиль больше ничего не слышал.
Юношу словно подкинуло, он пытался встать, ослепленный совершенно безумной мыслью — Ожье! Он все-таки его простил, как всегда, и поехал следом… Он здесь, он здесь, защитит и больше никому на потеху и расправу не отдаст!!!
«Я больше не уйду, слова не скажу!!!»
— Набегался, лисенок? — голос Ксавьера Таша безжалостным ударом вернул с небес на землю.
С нескрываемым удовлетворением мужчина оглядел сидевшего на полу юношу, казалось пересчитав каждый синяк и каждое пятнышко на его грязной разорванной одежде.
— Я смотрю, ты весело проводишь время! — усмехнулся Таш.
— Вашими молитвами! — отрезал Равиль, безуспешно пытаясь стянуть трясущимися руками обрывки рубашки.
— Не говори, что я тебя не предупреждал, золотко.
От набившего оскомину обращения юношу просто передернуло, и ноющее тело скрутило от боли. С трудом переведя дыхание и цепляясь за стену, Равиль попытался снова хотя бы сесть. И без того было плохо, а понимание, что мерзавец откровенно наслаждается его жалким видом и плачевным состоянием, лишило последней осторожности.
— Золотко? Конечно, 30 грошей. Сильно я в цене поднялся! — прошипел юноша.
— Что верно, то верно, — без тени смущения или недовольства согласился Ксавьер, удобно устраиваясь напротив. — Как Рыжик Поль ты стоил недорого, а вот Равиль Луциатто — несколько иное дело!
— Это мое имя! — Равиль вскинулся, за что тут же был наказан следующей вспышкой боли. — Это мое имя! — отдышавшись, упорно повторил юноша, сверкнув на мужчину глазами сквозь упавшие на лицо волосы. — Я могу это доказать! Есть человек, который это подтвердит!
— Ага, — Ксавьер даже улыбнулся упрямому мальчишке. — Не сомневаюсь, о ком идет речь. И не премину передать моему любезному родственнику, какую неоценимую помощь он может оказать тебе в обретении семейства… Я, видишь ли, отбываю на днях, на прощанье зашел…
Равиль хмуро слушал неторопливые разглагольствования, тщетно пытаясь понять, к чему ведет Таш, и что именно не так. Его не заставили долго ждать: