— Лучше? — ровно спросил Айсен, мягко продолжив. — Я тебя помню. Равиль, да?
Юноша механически кивнул. В душе и в мыслях царила звенящая пустота, но новый вопрос заставил его вздрогнуть.
— Ты… с Ожье?.. — яркие синие глаза взглянули испытующе, но Айсен сразу же встал, давая Равилю возможность придти в себя, и отошел к проему, спокойно заметив после паузы. — Он достойный человек. Правда, если и с ним вести себя достойно…
Это что, намек?! Или сразу упрек?! — затопившее чувство унижения оказалось чересчур острым, полоснув бритвой по натянутым нервам. Равиль распрямился пережатой пружинной, и прежде чем заставил себя задуматься над услышанным, с ядовитой горечью бросил:
— Если он тебе так нравится, что же ты не с ним?!
Айсен снова изумленно посмотрел на него и просто сказал:
— Я? Я люблю другого человека.
Слишком просто, чтобы это было игрой и притворством… Будто чужое счастье каким-то образом делало его ношу еще более тяжкой, Равиль устало сгорбился, уткнувшись лицом в ладони, и едва слышно проговорил:
— Любви не всегда бывает достаточно…
— Возможно, — признал Айсен после долгого молчания, глядя на раздавленного терзаниями юношу тревожно потемневшими глазами.
Равиль вымучено улыбнулся, и неожиданно для себя произнес:
— А ты бы вел себя поосторожнее, узнают и запросто могут донести опять!
— Спасибо за предупреждение, — без тени издевки поблагодарил Айсен. — Мы уезжаем обратно через пару дней.
Равиль снова кивнул, молодые люди помолчали еще немного. Айсен неуверенно прикусил губу, раздумывая может ли он позволить себе еще один бесцеремонный вопрос, и кто знает, до чего они могли бы в конце концов договориться, если бы он все же был задан, однако задумавшегося музыканта неожиданно окликнул неуверенный голос:
— Простите, вы будете петь? — очевидно, его давно разыскивали.
Айсен встрепенулся, оборачиваясь к подошедшему к ним светловолосому жизнерадостному парню, примерно одного с ними возраста и тоже вооруженному гитарой.
— Конечно, иду. Посмотрите за моим товарищем, ему нехорошо?
Юный коллега-менестрель согласился охотно, весело обратившись к Равилю, когда они остались наедине:
— Мое имя Августин, Августин Эспри. Быть может, проводить вас до дома?
До дома? Дикая бессмысленность обращенного к нему вопроса едва не заставила юношу рассмеяться. К счастью Равиль вовремя прикусил губу, с ужасом чувствуя, что до истерики ему совсем недалеко, поэтому просто отрицательно покачал головой.
— Может, принести что-нибудь или хотя бы выйдите на воздух? — Августин само собой расценил усталый жест несколько иначе.