Он отсыпался в мягкой постели вволю, вкусно ел досыта, а их секс даже отдаленно не напоминал то, что юноша мог представить по опыту. Он все же решился и робко шепнул однажды:
— Почему?
— Потому что, малыш, заниматься любовью — значит, когда хорошо обоим, — спокойно объяснил Ожье, поглаживая идеальную спинку. — А не когда один кончает, а другой в подушку сопит или сопли на кулак наматывает…
И сделал с парнем то, нагнув прямо на столе, отчего Равиль просто взвыл и прокусил себе руку до крови, когда попытался зажать рот. Юноша лишь успел похвалить себя за предусмотрительность: прозрачная яркая ткань окутывала ноги, но держалась только на поясе на бедрах, и чтобы осуществить желаемое, достаточно было раздвинут складки.
— Дикий маленький звереныш… — мужчина, медленно смакуя, зализал ранки, заставив своего мальчика давиться всхлипами.
Господи, Равиль понимал, что уже начинает на что-то надеяться! Да о таком мужчине — именно мужчине, а не хозяине — можно только мечтать!
Сильный. Но не в том смысле, к которому юноша привык, а в том, что можно на самом деле за него спрятаться! Торговец его одной рукой поднять мог, кости пальцами переломать и порвать своей «пушкой» на лоскутки, а до сих пор ни разу больно не сделал! Наоборот, сладко было… Ох, сладко!
Кто-то, рядом с которым, он действительно — рыжик, лисенок… и малыш…
Юноша вообще впервые понял, что о мужчине можно МЕЧТАТЬ! Можно закрыть глаза и представить, что на тебя смотрят, как тот лекарь смотрел на своего Айсена: если не как на святыню, то уж как на редчайшую драгоценность точно!
Равиль не помнил бы себя от счастья, если бы… Если бы не «если».
И не жалел! Получалось, что кроме этих нескольких дней, ничего стоящего у него и вспомнить-то нечего.
Он расслабился невольно…
Расплата не замедлила случиться.
Равиль изогнулся, потягиваясь сладко-сладко после восхитительной ночи, потащил на себя покрывало… И не успел.
— Лежать! — широкая ладонь прижала юношу животом к кровати, не давая сдвинуться.
Вторая рука сдернула покрывало совсем…
Все!!!
Все же дождавшись, когда мальчишка забудется и выдаст себя, Грие оценил расположившиеся чуть пониже поясницы метки. Три.
Беглый. Вор…
И бордельная шлюха.
* * *
Мужчина ушел, чтобы остыть и подумать лишний раз… Это хорошо! Такой ударит — покалечит либо зашибет, не заметив… — мысли текли вялые, неживые, как будто тоже разом все попрятались.
Равиль даже не шевелился. Просто лежал и ждал: Ожье его сразу за борт выкинет за обман или сначала команде поиграться позволит…
Он же добрый, щедрый, а были в команде глаза, которые на него смотрели! Тоже с вожделением. Теперь, когда он на одну доску с последней мразью опустился, его кроме хозяина уже ничто не спасет и не помилует…