12–го фюрер снова пригласил меня в Рейхсканцелярию, чтобы поговорить о предложении Квислинга. Он не против принять его, однако должен знать, какой Квислинг видит свою миссию. Прочие вопросы: следует прояснить отношение к норвеж[ской] армии. – Я вечером 12–го долго беседовал с Кв[ислингом]. Краткий итог (прилагается[675]) я направил Редеру. Договорился с Р[едером] о том, что вечером он придет ко мне. Только что он был здесь. Мы сошлись во взглядах на предприятие[676]: дело рискованное, но необходимое. Вечером 12–го я в темноте ударился своей больной ногой о входную дверь, сустав болит и распух, а я вновь не могу двигаться. В результате Р[едеру] пришлось одному сопровождать Кв[ислинга] к фюреру с тем, чтобы тот мог составить себе непосредственное впечатление о Квислинге.
X
Ситуация в М[инистерстве] и[ностранных] д[ел] позабавила меня вчера. Хабихта, который на протяжении многих лет был бургомистром Виттенберга, внезапно назначили помощником статс – секретаря! Он возглавил отдел «Ближний и Средний Восток». Он получил известие от Амануллы и без долгих размышлений решил оказать активную поддержку. Быв[ший] министр иностранных дел при Аманулле уже побывал в Москве. Я пригласил Х[абихта] к себе и рассказал ему, что всю эту работу на Юго – Востоке на протяжении последних лет вело мое ведомство, причем чаще всего вразрез с деятельностью М[инистерства] и[ностранных] д[ел][677]. Упомянул, что я принимал у себя всех видных афг[анских] деятелей, что внедрение (полиция, промышленность, школы, строительство дорог и проч.) осуществлялось через нас. Поэтому прежде чем активно поддерживать Амануллу, следует удостовериться в том, что не удастся действовать через нынешних людей (Абдул Меджид[678]). Отвергать их всех, обвиняя в проанглийской позиции, нельзя. Х[абихт], покраснев, объяснил, что обо всем этом ему не было сказано ни единого слова. Он был ужасно зол. Обещал вызвать к себе Тер – Неддена[679] и Шнелля[680], с которыми он еще не беседовал.
Все это свидетельствует о полной бессистемности, отчасти также и о глупом саботаже (посланник ф[он] Хентиг), царящих в М[инистерстве] и[ностранных] д[ел]. Эти вопросы обсуждались и с Риббентропом, однако последний абсолютно ничего не смыслит в проблемах Юго – Востока.
Первый этап спланированной в отношении Норвегии акции завершен. 15–го Квислинг в сопровождении Хагелина[681] и моего сотрудника Шейдта[682] был приняты фюрером. У меня болела нога, и я присутствовать не мог. Вечером они навестили меня – очень довольны. Фюрер говорил около 20 минут: он бы предпочел иметь дело с нейтральной Скандинавией, но он не потерпит прихода Англии в Нарвик. Затем он прочел меморандум Квислинга: необходимость великогерманского союза. Кв[ислинг] описал противозаконную ситуацию в Норвежском государстве (с 10.1.40), которое отдано на откуп марксистам и демократам – евр[еям]. Спасение Норвегии имеет также решающее значение для Г[ермании] в ее решительной борьбе с Англией. Кв[ислинг] остался весьма удовлетворен. – 17–го фюрер повторно пригласил господ к себе и на протяжении 1 часа обсуждал с ними общую ситуацию. При этом он подчеркнул, что его желание – сохранить нейтралитет Норвегии. Затем он спросил: Господин советник Кв[ислинг], если вы просите меня о помощи, то вам должно быть известно, что А[нглия] объявит вам войну? Кв[ислинг]: Разумеется, мне об этом известно, и я рассчитываю на то, что Н[орвегия] должна будет на время прекратить торговлю. В завершение совещания, подробную запись о котором сможет сделать Шейдт, Кв[ислинг] спросил: Господин рейхсканцлер, правильно ли я понял, что вы хотите нам помочь? Фюрер: Именно так, этого я и хочу.