Фюрер заметил, что жесткое политическое вмешательство, конечно, не исключается, но лишь тогда, когда Г[ермания] станет абсолютно внешнеполитически независимой. В противном случае разгорающийся внутрипол[итический] конфликт может стоить нам существования.
На днях встретил Геринга в Рейхсканцелярии, говорил с ним о предложенных вермахтом изменениях относительно моего поручения. Он изъявил готовность отказаться от применения в вермахте оборота «м[иро]в[оззренческое] руководство» и сам предложил мне распространить действие «указаний» и на него. Он вполне согласен с таким подходом: он уполномочен давать указания в рамках 4–летнего плана, я в делах мировоззренческих. Два старых партийца. У каждого своя миссия.
Я очень приветствую этот деловой подход и товарищескую позицию.
12.1. я запретил прессе упоминать о моем дне рождения. Несмотря на это со всех концов рейхапришло множество трогательных писем, которые не оставили меня равнодушным. Странное чувство – знать, что мои работы производят революцию в умах сотен и сотен тысяч. Многие благодаря им обрели внутренний покой и свободу, а также новый смысл, поскольку старый оказался утрачен. Пишут женщины и мужчины, ученицы и ученики, некоторые в стихах, многие описывают собственное развитие. Некий полковник из Остмарка[694] благодарит меня как завершившего труд крупнейших мыслителей нашей истории. Я снова и снова задаюсь вопросом: сможет ли н[емецкий] народ вынести тяготы предстоящих событий? Если да, то м[иро]в[оззрение] и жизненный инстинкт, объединившись, приведут к мощнейшему раскрытию сил н[емецкой] нации. Тогда наступит подлинно новая эпоха.
Сегодня за обедом фюрер снова был в приподнятом настроении. Неосторожные признания лорда Ллойда[695] о том, что Польша стала лишь предлогом для британского политического курса на войну, весьма его удовлетворили. Есть и другие крайне путаные заявления, свидетельствующие о том, что дела у англичан идут плохо. Они потеряли 60 % ввоза фуража, но хотели занизить планку до 40 %.
За обедом фюрер говорил о Польше. Прежде правившая малочисленная прослойка рассматривала страну как плантацию, ее представители, однако, более охотно селились в Париже, чем в [польской] провинции. Я заметил, что контрреформация сознательно вела там истребление, оставив после себя правящую прослойку людей с легким налетом общественной культуры, не чуждую частным проявлениям храбрости, однако не способную к конструктивному созиданию. Фюрер сказал, что настоящего сопротивления от Польши ожидать не стоит. Он похлопал меня по плечу и заметил со смехом: сопротивляются только балты. Стоит им поручить одно дело, как они тут же требуют себе другое и т. д. Я сказал: это не совсем так. Лишь если, к примеру, [бывшему] владельцу кожевенного производства передают мастерскую по ремонту обуви, [бывшему] хозяину отеля предлагают работу официанта и т. д. Те, кого это, коснулось, сомневаются в том, что таков был первоначальный замысел.