. Посланник спокоен, владеет собой, очевидно, он «взял курс».
Урбан со мной вот уже 10 лет. Он получил благодарственное письмо, отосланное мной ранее в Польшу. И благодарит меня. Мы по-товарищески пожимаем друг другу руки. Он всегда оставался верен мне, а это в перспективе самое ценное.
Д[окто]р Геригк принес мне первые экземпляры энциклопедии «Евреи в музыке», изданием которой он занят. Это лишь один из вопросов, запланированных к исследованию – от самых истоков. В работе кроме того находятся: «Энциклопедия талмуда», справочник «Все евр[ейские] писатели», «Потомки двух еврейских семей (Итциг и Мендельсон[826]) и их влияние на жизнь Германии» и проч. Грядущее поколение должно иметь всю подоплеку для рассмотрения нашего времени. Иначе оно не поймет нашего возмущения евреями. Уже теперь молодые писатели слишком ленивы, чтобы основательно изучать этот вопрос. Англ[ийское] радио – я не поверил своим глазам[827] – обвинило еврейских эмигрантов в катастрофическом положении дел в Англии. Они якобы все эти годы неверно информировали Лондон о ситуации: о силе Германии, об обстановке в Рейхе, об упадке н[ационал] – с[оциализма] и проч. Теперь оказалось, что все это нисколько не соответствует действительности. Весело будет сынам Израиля, раз уж подобные мнения просочились даже на англ[ийское] радио.
У меня был генерал Рейнеке, глава Общего управления ОКВ. Один из сотрудников моего ведомства, занимающий командный пост в Копенгагене, сболтнул лишнее одному датчанину. Причем в такой форме, что теперь ему в связи с нанесением ущерба Рейху – предательство родины (!) – грозит трибунал[828].
Р[ейнеке] забрал документы к себе, освободил от должности лицо, о котором шла речь, и теперь зачитал мне все пункты. Человек этот, судя по всему, хвастался повсюду, однако, учитывая интриганскую натуру датчан, можно предположить и злой умысел. – Затем мы обсудили наше будущее сотрудничество, я передал ему два моих последних письма к Герингу. Теперь в моих руках будет сосредоточено руководство всем мировоззренческим воспитанием в вермахте[829]. Я рад этой работе, так как по окончании войны нам надлежит устанавливать мир. Вермахт должен превратиться в острый меч н[ационал] – с[оциалистической] революции и оставаться таковым и далее.