. На вопрос о том, учитывают ли они в своих размышлениях весьма различные национальные и исторические факторы и определяется ли их работа политическими целями, они ответили отрицательно. Это побудило меня просить фюрера позволить мне обратиться к решительно важному. Я уделил внимание расовой и исторической ситуации в балтийских провинциях, борьбе Украины с Москвой, необходимым эконом[ическим] связям с Кавказом и проч. Фюрер подробно осветил перспективы развития [событий] на Востоке, о чем я сегодня писать не намерен. Однако этого я никогда не забуду. В завершение он сказал: для решения всех русских вопросов я намерен создать бюро, и вы должны возглавить его. Выработайте директивы по всем направлениям; необходимые деньги будут предоставлены в ваше распоряжение. – Я передал фюреру написанную сегодня докладную записку – составленную после разговора с А[рно] Ш[икеданцем] – в ней отчасти уже содержалось то, о чем упомянул фюрер
[880]. Фюрер взял записку, чтобы ночью прочесть ее. – Я добавил, что представлю ему проект и назову имена людей.
Затем мы ознакомились со свежим выпуском «Вохеншау» и еще раз вышли в зимний сад. Фюрер спросил меня о том, как проявляет себя солдатская и человеческая психика русских при тяжелых условиях, о нынешнем проценте еврейского населения в СССР и проч. Я высказал ему свои соображения и сведения о последних тенденциях. Фюрер с удовлетворением заключил: «Ну хорошо, мы создадим центральный орган, генеральный комиссариат или нечто подобное, относительно названия еще предстоит определиться.
Для начала – совершенно секретно – в целях научно – теоретических исследований… Розенберг, теперь настал ваш час».
Я выразил благодарность и пообещал приложить все силы.
Мне ни к чему пояснять свои чувства. Итак, 20 лет антибольшевистской работы должны принести свои политические плоды, если угодно, войти в мировую историю…
Миллионы… и их судьбы передаются в мои руки. Германия на века сможет освободиться от гнета, который испытывала в различных формах снова и снова. Проклянут ли миллионы других однажды претворение этой необходимости в жизнь…, какое это имеет значение, если грядущая великая Германия благословит эти деяния ближайшего будущего!
3 апреля я выступал в Позене перед аудиторией в 12 000 человек, в основном переселенцы из числа фольксдойчей. Мне пришлось демонстрировать понимание и вместе с тем твердость в отношении обеих сторон. Игнорирование и издевательства над балтами, чьи судьбы мне знакомы не понаслышке, нельзя причислить к славным страницам деятельности рейхскомиссариата (некоторые свои соображения я честно и открыто изложил в письме к Гиммлеру). Некоторые балты со своей стороны с непониманием отнеслись к тому обстоятельству, что новый гау, расположенный посреди территорий, населенных поляками, не может удовлетворить всех нужд. – После собрания обе стороны остались удовлетворены, что меня порадовало. Товарищеский вечер с участием представителей партии и государства, а также 70–ти балтов, также помог найти общий язык.