Стали думать, как приблизиться к мосту и захватить его. Разведка работала и днем, и ночью. Поступаемые сведения тщательно анализировались. Наконец перед командованием бригады предстала цельная картина обстановки по обе стороны моста. Выяснилось, что дорога не заминирована. Но вот за мостом... Там разведчики выявили два вражеских дзота, державших дамбу под перекрестным огнем. Пехоты мало, до взвода, не больше. Зато справа от моста три орудия, которые тоже нацелены на дорогу.
Но и это было еще не все. Как сообщили разведчики, на мосту, ближе к правому его краю, навалом лежала целая куча толовых шашек, подготовленных к подрыву в нужный момент.
Делать нечего, пришлось отказаться от соблазна ворваться в Страхолесье с юго-западной окраины. Но и две атаки, предпринятые с севера, успеха не принесли. Бригада лишь оставила на поле боя пять своих танков.
Тут-то Петр Трайнин и обратился к старшему лейтенанту Назаренко (тому только что было присвоено очередное воинское звание) с предложением:
— Командир, а что, если все-таки попытаться прорваться в село через мост?
— Через мост, — грустно усмехнулся Назаренко. — Ну и чудак же ты, Петро. Через мост... А как к нему подступишься? Сам же знаешь, что там нас ожидает.
— Да уж знаю. И все-таки есть у меня одно предложение. Не знаю, стоящее ли, но есть. Правда, решиться на него...
Уже вечерело. Они, всем экипажем, сидели на теплой трансмиссии и курили. Даже Назаренко предпочел «Беломору» махорку — крепче, злее. Как раз под момент...
— Ну что еще за предложение такое?
В голосе старшего лейтенанта слышалось неверие. И Петр понимал командира. Действительно, все уже вроде бы обдумано, выверено. Каждый узелок распутан. Нет возможности воспользоваться мостом, нет! А тут — на-ко тебе! — предложение...
И все же...
— Я тут к разведчикам после второй атаки забежал. — Начал Трайнин, придвигаясь ближе к Назаренко. — Схемку с их слов набросал. — Достал из кармана листочек бумажки, разгладил его на колене. — Так, для себя... А потом стал прикидывать так и эдак... Получается, командир, что по мосту все-таки пройти можно. Хоть и рискованно, едва ль не на одной гусенице, но — можно.
— Ой ли! — покачал головой Назаренко. — Там ведь тол почти на середине навален.
Но он все же вгляделся в нацарапанную Петром схему. Петр Бережнев и Виктор Ляхов тоже заинтересовались, подвинулись ближе.
— Да нет, не совсем на середине, — уточнил Трайнин. — Он правее. Поэтому левую гусеницу нужно пускать вот так, по самому что ни на есть краю...
— Ты, старшина, говоришь так, будто фашисты тебя беспрепятственно к мосту подпустят, — усмехнулся ефрейтор Бережнев. — Сам ведь сказал, что три орудия на прямой наводке. Да они на дальних подступах к мосту сожгут.