— Договорились, Петро...
Но выспаться Трайнину не удалось. Едва рассвело, кто-то забарабанил в окно, а следом раздался взволнованный голос того же Холопова:
— Афанасьич! Петро, вставай! Я — за тобой! Поедем в поле, посмотришь, что там Бирюков вытворяет!
— Что случилось? — высунувшись в распахнутое окно, с тревогой спросил Петр. — Неужто Бирюков чего-нибудь натворил?
— Да ты в страхи-то не кидайся, — ответил Холопов. — Никакой беды не случилось. Наоборот, Бирюков целое открытие сделал! Одевайся же скорее и поедем! Дорогой все объясню!...
— Ты представляешь, что произошло, — стал рассказывать Холопов, когда они сели в машину. — Когда ты уехал, у Бирюкова трактор стал. Но в поломке он не виноват. Стал я ему помогать. Главное сделал, а мелочь ему оставил. Возвращаюсь на стан, а настроение паршивое. Считай, Бирюков до нормы не дотянул: часа три мы с трактором его провозились. Выходит, завтра с утра всей бригаде наверстывать надо.
Ну пришел в будку, лег. Не спалось, а потом сморило. И вдруг сквозь сон слышу, трактор гудит. Подумал — почудилось. Вышел из вагончика, огляделся. А по полю — огоньки маячат. Что, думаю, за чертовщина! Может, это Бирюков трактор после ремонта решил на стан пригнать? Но нет, огоньки-то вдоль, вдоль борозды уходят. От стана.
Скорее туда. Догнал трактор. Так и есть, Бирюков при свете фар пашет. Да так ровно борозду кладет, все равно что днем! Я тогда — к тебе...
Трайнин промолчал, собираясь с мыслями.
— Нет, ты представляешь, что это для нас значит! — продолжал восторженно Холопов. — Ведь если можно пахать ночью, то мы сможем сменную работу трактористов организовать! Трактористам больше времени на отдых — раз! На осмотр и профилактику машин — два!.. Нет, ты что это молчишь? Или не рад?
— Да погоди ты, Анатолий! — сказал Петр. — Я думаю, не напортачит ли там Бирюков... Поле поднять — это одно. А вот выдержать в ночное время нормативы... Словом, приедем и посмотрим. Почин, конечно, прекрасный, но не будем спешить.
Едва ли не на коленях излазив весь вспаханный Бирюковым за ночь участок, Трайнин убедился: вспашка — отличная! Узнав об этом, сбежались трактористы, под восторженные возгласы стали качать новатора.
Да, это было настоящее событие. В ту пору по ночам еще нигде не пахали. А Бирюков взялся. На свой страх и риск. Чтобы не подвести бригаду и выполнить свою дневную норму. В результате значительный выигрыш.
— Послушай, Степа, ну как ты додумался до этого? — обратился к смущенному Бирюкову Трайнин.
— Да ваш рассказ вспомнил, Петр Афанасьевич, — ответил тот. — Ну про то, как Жуков, когда Берлин брали, приказал в бой с зажженными фарами идти. Вот я и подумал: что, если и мне попробовать попахать вот так-то. Получилось как будто. — Помолчал. И добавил: — И тот разговор в курилке я не забыл. Что если рациональное что-то придумаю, то вы поддержите. Верно?