Интересны слова Лу о значении в её жизни «непроизвольных выборов», когда мотивы её поведения вырастали из подсознательного знания в большей мере, чем из тщательно продуманной сознательной позиции. Она приводит два примера непроизвольных выборов в своей жизни.
Первым был отказ конфирмоваться в родительской церкви, после того как ей приснился сон, в котором она услышала себя говорящей «нет». Она пыталась бороться со своим порывом, но это знание о будущем поступке было абсолютным и необратимым, потому что исходило из глубины её самой. Она пишет, что невозможно когда-либо однозначно объяснить наши непроизвольные решения или оценки, но всё же мы пытаемся «пришпилить» их, а они продолжают от нас ускользать. «И вдруг застываешь перед свершённостью факта, полностью изменяющего наши жизни навсегда».
Во второй раз она совершила непроизвольный выбор, приняв решение быть женой Андреаса в тот момент, когда они оба, потрясённые неизбежностью, «стояли перед смертью». Впрочем, столь же твёрдо она решила никогда не доводить эту роль «до конца»: откровением этого инстинктивного отказа тоже стал сон — тот самый, когда она чуть не задушила мужа. Тем не менее готовность всерьёз изменить жизнь была налицо. Лу намеревалась вслед за Андреасом покинуть Европу, когда предполагалось, что он обоснуется в Армении или в Персии.
Друзья Лу отзывались о Карле Фридрихе Андреасе как об исключительно вдохновенном учителе и редком знатоке Востока, имевшем множество учеников и почитателей. Для человека Востока, каким Лу считала мужа, свойственны другие, нежели для европейца, взаимоотношения между жизнью и интеллектом: в его преподавательской практике тип мироотношения и эрудиция, парадоксально сочетаясь, порождали в студенте новое, «благоговейное» восприятие бытия. Но такой тип мыследеятельности имел свою изнанку: он затруднял для Андреаса письменное изложение. Лу попыталась выяснить для себя причины этой проблемы, тем более что некоторые биографы возлагали вину за его «молчание» на неё. Она пишет, что в Андреасе раскол между примитивным и сознательным, который уже заложен в нас с рождения, был особенно силён и сказывался как на его таланте, так и на его ограничениях. Он был, по её словам, зажат между собственной интуицией, визуальным восприятием вещей и приверженностью методу тщательного аналитического поиска. Следствием этого, по словам Саломе, как правило и становилась неспособность Андреаса доводить свои проекты до конца.
Как писателя его упрекали в пессимизме, беспокойстве, крайней степени разочарованности в культуре. Саломе называла эту его особенность «отсутствием Воскресений». Он вообще был человеком крайностей и в своём гневе, и в своей нежности. «Диким и ласковым» назвал его Гауптман. Вообще, друзья Лу окрестили Андреаса «Луманом» — человеком Лу. Так они приняли перемену в судьбе Саломе, поняв в конце концов, что, с одной стороны, она считает её незыблемой, с другой же, вопреки их первоначальным ожиданиям, не собирается изменять никаким своим жизненным кредо и остаётся верной своему поиску «карьеры в невозможном».