За последние двенадцать часов мой мир перевернулся с ног на голову. Мне нужно было… хоть что-то. Это могло ничего не значить, и даже чувства не обязательны.
— Ладно, — проговорила я хрипло. — Отменяем пари.
Я думала, что сейчас он меня поцелует — воспользуется минутной слабостью, прижмет меня к стене, дождется, пока я потянусь к нему, пока скажу да. Казалось, он и впрямь этого хочет. И наши желания совпадали.
Но вместо этого Джеймсон отступил на шаг, склонил голову набок и спросил:
— Не хочешь прогуляться?
* * *
Через пару минут мы оказались на крыше Центра искусств. На этот раз Эли не успел занять место у двери — Джеймсон захлопнул ее прямо у него перед носом.
Мой телохранитель постучал в нее костяшками, а потом заколотил кулаком.
— Все хорошо, — крикнула я ему, не сводя глаз с Джеймсона: тот подошел к самому краю крыши и остановился. Носки его элегантных туфель зависли в воздухе. Ветер усилился.
— Осторожнее, — предупредила я, хотя Джеймсону едва ли было известно подлинное значение этого слова.
— Забавно, Наследница. Дедушка часто повторял, что у всех мужчин из семейства Хоторнов по девять жизней, — Джеймсон повернулся ко мне. — У мужчин из семейства Хоторнов по девять жизней, — повторил он. Он явно имел в виду Тоби. Старик знал, что его сын выжил. Но обходился одними намеками, пока не написал то письмо Ксандру.
— Найди Тобиаса Хоторна Второго, — тихо произнесла я.
Выдержав мой внимательный взгляд, Джеймсон исчез за ближайшей колонной и вернулся с рулоном искусственной травы и ведерком мячиков для гольфа. Он поставил ведро, расстелил рулон, потом снова нырнул за колонну и возвратился уже с клюшкой. Выхватил мячик из ведра, положил его на покрытие и стал готовиться к удару.
— Я прихожу сюда, чтобы побыть одному, — пояснил он, поглядев на живописные леса, раскинувшиеся позади кампуса. Расставив ноги на ширину плеч, он замахнулся и ударил по мячику. Тот взмыл над Центром искусств и исчез в лесном массиве. — И нет: я не хочу тебя упрекнуть в нервозности, Наследница. Или намекнуть, что тебе сейчас нелегко. Но, знаешь, — он протянул мне клюшку, — порой тоску надо выбивать.
Я уставилась на него, не веря своим ушам, а потом улыбнулась.
— Это же против правил.
— Каких еще правил? — с усмешкой переспросил Джеймсон. Я не стала брать клюшку, и тогда он положил на траву еще один мячик и занял позицию для удара. — Позволь посвятить тебя в одну фамильную тайну Хоторнов, Наследница: победа важнее любых правил, — он немного помолчал, а потом продолжил: — Я не знаю своего отца. Скай никогда к нам не питала так называемых материнских чувств. Нас воспитывал дед. Он кроил нас по своим лекалам. — Джеймсон снова замахнулся, и второй мячик взмыл в небеса. — Ксан вырос гением мысли. Грэйсон — благородным красавцем. У Нэша комплекс спасателя. А я… — еще один мячик. Новый удар. — А я не умею сдаваться.