«И всё же, — как отмечает исследователь истории органов госбезопасности О. М. Хлобустов, — ретроспективно оценивая деятельность Управления «З» КГБ СССР… следует объективно признать, что многие из поставленных перед ним задач оно не выполнило, в чём, однако, заключается вина не только его сотрудников и руководителей, но и прежде всего политического руководства страны, проявлявшего непоследовательность и нерешительность как в защите Конституции страны, так и отстаивании официально провозглашённого политического курса»[156].
В то время как разрушительные тенденции набирали силу, наши вожди наслаждались властью, игнорируя всю информацию об угрозах извне и об опасных процессах внутри страны, ведущих к гибели государства.
Но, несмотря ни на что, Крючков не опускал рук, последовательно и упорно продолжал работу по демократизации КГБ, сосредоточив усилия на создании надлежащей правовой основы его деятельности, на приведении её в соответствие с требованиями времени и общегосударственной правовой базой. Пожалуй, не было ни одного чекиста в стране, которого такая на первый взгляд чисто «теоретическая» задача оставила бы равнодушным. И у каждого были для этого свои личные причины.
Вот как, например, относился к этой проблеме А. Ф. Яровой, почётный сотрудник госбезопасности, отец которого был репрессирован: «Самое странное, но при всей огромной любви к отцу, несправедливо и жестоко наказанному при Сталине, я не испытываю не только ненависти к вождю, наоборот, хочу, чтобы он появился вновь и навёл порядок в нашей поруганной, распроданной, разграбленной, униженной России, объединил бы весь бывший советский народ снова в одну семью и сделал бы, как прежде, нашу державу многонационально-интернациональной, могучей и процветающей.
С одним условием — чтобы при «новом Сталине» органы госбезопасности были законопослушными, как КГБ при Андропове»[157].
И рядом, в этой же книге, Яровой добавляет: «Для всех, кто работал с Андроповым пятнадцать лет и далее под началом Крючкова, вопрос о беззаконии в КГБ не стоял. Наоборот, много говорилось и напоминалось на каждом шагу, что чекист — законопослушник!»
Но до Крючкова решение задачи воспитания сотрудников госбезопасности в духе неукоснительного соблюдения законности неизменно обнажало одну серьёзную проблему: правовой акт, по которому существовал и действовал КГБ, был принят Центральным комитетом КПСС и Советом министров СССР ещё в 1959 году и носил гриф «секретно», что не давало возможности знакомить с ним широкую общественность. Конечно, за три десятилетия он не раз дополнялся и корректировался, было принято свыше трёх тысяч подзаконных ведомственных актов, которые создавали широкую правовую базу и регулировали деятельность Комитета. Однако, как считал Крючков, не было органической увязки деятельности органов и войск КГБ с общесоюзным законодательством, полного соответствия и строгой подчинённости союзным законам.