Прервёмся на минуту и предоставим слово Крючкову, тем более что его информация подтверждается рядом свидетельств. Итак:
«В ночь на 21 августа у меня состоялись два или три разговора (как полагает автор, не менее трёх. — А. Ж.) с Ельциным. Ему я тоже говорил, что никакого штурма Белого дома не намечается. Разговоры были вполне спокойными. Я не почувствовал какого-то раздражения, более того, Ельцин сказал, что надо искать выход из создавшегося положения и хорошо бы ему, Ельцину, слетать вместе со мной в Форос к Горбачёву для того, чтобы отрегулировать ситуацию. Он предложил мне выступить на открывавшейся 21 августа сессии Верховного Совета РСФСР с объяснением обстановки и ответить на возможные вопросы»[194].
Это был первый разговор. Перейдём ко второму:
«Я посоветовался с Янаевым и дал согласие на вылет к Горбачёву в Форос и на выступление на сессии Верховного Совета России. Мы условились утром 21 августа решить технические вопросы и реализовать договорённость»[195].
В тот момент Крючков и представить не мог, что ему с товарищами по ГКЧП готовили ловушку.
В эту же ночь, ближе к утру, состоится его третий разговор с Ельциным. Но о нём — чуть позже.
После провокационного нападения на Садовом кольце на военнослужащих участники координационной группы ГКЧП во главе с Баклановым поставили вопрос о необходимости приведения в действие операции «Гром», разработанной днём 20 августа. Но готовили её не «для захвата Ельцина и Хасбулатова», в чём нас до сих пор пытаются убедить «демократы», а с целью предотвращения возможных провокаций, крупных беспорядков и вооружённых столкновений в Москве. И следствие, и суд по делу ГКЧП подтвердили, что вопрос о так называемом «штурме Белого дома» ни разу даже не поднимался на заседаниях ГКЧП. Более того, 20 августа на вечернем заседании Комитета Янаев даже предложил в целях пресечения распространившихся абсурдных слухов сделать опровержение в печати. Но это могло породить волну новых домыслов, поэтому его идею отклонили.
Сложившаяся к ночи обстановка в центре Москвы, перед «Белым домом», воспринималась многими сторонниками ГКЧП как открытый вооружённый саботаж действий Государственного комитета по чрезвычайному положению, чреватый новыми кровавыми провокациями с непредсказуемыми последствиями. Поэтому оперативной группе из пяти человек во главе с заместителем председателя КГБ Г. Е. Агеевым было поручено ещё раз изучить возможность локализации беспорядков перед «Белым домом» с учётом мер, разработанных накануне. Как показал Крючков в судебном заседании Военной коллегии Верховного суда РФ 30 ноября 1993 года, «операция» по Дому Советов РСФСР была… не более чем изучаемым вариантом действий в связи с возникшими опасениями по поводу возможных непредсказуемых действий со стороны находившихся там вооружённых лиц и таковым вариантом осталась».