— Здравствуйте, — сказал Борис в трубку. — Я обещал Вагифу приехать вчера, но в пути задержался… Что вы сказали? — Волков побледнел. Глядя на него, стала белой, как бумага, и Люба. — Забрали в милицию? Подушки искали?
На пороге появился Виктор Робертович. Он не слышал, о чем говорил по телефону Волков. В руках директор держал большой арбуз.
Заперев дверь на ключ, Робертович поставил арбуз на стол, поинтересовался:
— Наши друзья-южане на море не приглашают? — Колючие глаза внимательно смотрели на Бориса и Любу.
— Разговора не было, — пробормотал Волков.
— Когда же теперь ждать следующий «бронепоезд»? — Робертович достал из кармана бумажник и отрывистыми движениями стал выдергивать из него и бросать на стол сотенные купюры. Отсчитал две тысячи четыреста. Волков забрал деньги и сунул их в карман. Люба смотрела на происходящее широко раскрытыми, полными ужаса глазами.
— Теперь, наверное, уже в сентябре. — Директор присел к столу рядом с Любой и, еще раз всмотревшись в лица своих гостей, заметил: — Что-то вы, ребята, нерадостные сегодня?
Волков отозвался:
— Сон я видел очень неприятный. Нервы разгулялись, прямо-таки мания преследования. Скажи, пожалуйста, Витя: ты-то сам уверен в нашем коньячном бизнесе?
Директор поморщился.
— За своих людей я отвечаю. У нас в общепите характеры куются железные. И команду себе я умею подбирать.
— Вот ты не сомневаешься в своих ребятах, а в моих? Да и на кого в таких вещах можно до конца положиться?
При этих словах Робертович недоуменно вскинул плечи и поднял высоко брови.
— Я твоих кавказцев не знаю и знать не желаю. Я имею дело с тобой.
Люба, следуя избранной с самого начала линии, не вмешивалась в мужской разговор, но Борис видел, как хотелось ей поскорее вырваться отсюда.
— Ты частенько говоришь, Виктор, о том, что игру следует вести по правилам. — Голос у Волкова звучал невнятно, словно у него болели зубы. — Но не забывай об одном из них: важно вовремя уйти со сцены…
На пульте загорелась сигнальная лампочка. Директор протянул через стол руку и, снимая телефонную трубку, ответил Волкову:
— Вовремя уйти — это лозунг самоубийц. А я хочу, чтобы жизнь, — телефонной трубкой Робертович обвел вокруг себя, — продолжалась… Слушаю, — рыкнул он в трубку. — Та-ак… Этого только не хватало. Спасибо, я ваш вечный должник. Как вы смотрите на балык осетрины? У нас найдется на складе. Ну, как знаете.
Директор окончил разговор и нажал кнопку селектора, соединявшего его с подвалом.
— Сколько успел сделать? — спросил он метрдотеля.
— Десять бутылок, Виктор Робертович.