Метрдотель и женщины, сидевшие на стульях, расставленных вдоль стены, с уважением покосились на Волкова, которого так дружески приветствовал директор.
А Виктор Робертович, которому собственная речь доставляла заметное удовольствие, продолжал:
— Ты объясни своей официантке: еще хоть раз услышу, что она обсчитала клиента, сразу уволю. Усвойте вы наконец: все мы здесь как одна семья. Прежде всего надо думать о престиже заведения, а потом уже о себе. Если человек этого не усвоил, то лучше ему вовремя уйти, пока он не испортил жизни себе и другим… Можешь быть свободен, — сказал директор метрдотелю. — И распорядись, чтобы сюда подали два завтрака, — он кивнул в сторону севших к столу Бориса и Любы. — А еще лучше — принеси сам.
Когда посторонние вышли, Виктор Робертович, глядя на Волкова, проговорил с укором:
— Я ждал тебя ровно до половины второго ночи.
— Обстоятельства задержали, — ответил Волков. Ему не хотелось оправдываться. Он думал только об одном: поскорей бы развязаться с коньяком, а заодно с Робертовичем и Вагифом.
В дверь постучали. Вошел метрдотель с подносом. В кабинете запахло только что снятыми с вертела жареными цыплятами. Метрдотель поставил перед Волковым и Любой фужеры, тарелки, разложил цыплят, зелень, маслины, бутерброды с черной икрой, бесшумно открыл бутылку полусладкого шампанского.
— Стеклотара у нас готова? — спросил директор.
— Со вчерашнего вечера, — немедленно откликнулся метрдотель.
— У входа стоят «Жигули». Перегони, пожалуй, машину к черному входу, перетаскай в подвал «кислородные» подушки и срочно займись разливом…
Метрдотель кивнул и вышел. Теперь директор без лишних свидетелей мог рассчитаться с Волковым за коньяк. Он похлопал себя по карману пиджака и вспомнил, что денег в бумажнике было недостаточно. Робертович потер лоб, глянул на циферблат ручных часов и сообразил, что в кассе кафе уже должна скопиться необходимая ему сумма.
— Закусывайте. Я скоро буду, — сказал он и удалился вслед за метрдотелем.
Люба поняла, куда направился директор, и ее снова охватил страх. Чтобы отвлечься, она принялась рассматривать просторный стеллаж с книгами. За стеклом, как на витрине, были выставлены дефицитные, не поступающие в широкую продажу издания: Булгаков, Белый, Фицджеральд. А сбоку, словно напоминание о недюжинных способностях директора, лежала голубая стопка журналов — все двенадцать номеров «Вопросов философии» за 1983 год.
— Как тебе завтрак? — спросил Волков, взявшись за телефонную трубку. Он набрал номер квартиры, в которой жила подруга Вагифа.
Люба ничего не ответила.