– Ну что, Бренди, опять навестил мусорный бак?
Пес виновато ухмыльнулся и попытался лизнуть мою щеку, но тщетно: его язык намертво застрял в жестянке. Впрочем, он компенсировал свою неудачу, отчаянно завиляв хвостом и всей задней частью туловища.
– Мистер Хэрриот, извините, что я снова вас беспокою! – Миссис Уэстби, миловидная молодая женщина, грустно мне улыбнулась. – Но отвадить его от мусорных баков невозможно, как мы ни стараемся. Обычно я и дети справляемся с жестянками сами. Но с этой у нас ничего не вышло. Ему защемило язык крышкой.
– Мм… мм… – Я осторожно провел пальцем по зазубренному краю. – Да, дело не так просто. Ведь мы не хотим изрезать ему рот.
Выбирая щипцы, я прикидывал, сколько раз мне уже довелось вызволять Бренди из такой же беды. Он был давним моим пациентом – огромный, добродушный псина с неуемной энергией. Однако упорные налеты на мусорные баки приобретали маниакальный оттенок.
Он со смаком выискивал очередную жестянку и принимался так рьяно ее вылизывать, что запускал язык излишне глубоко и защемлял его. Семейство Уэстби и я без конца освобождали запойного лакомку от жестянок из-под компота, тушенки, фасоли в томатном соусе, всевозможных супов – ну, словом, была бы жестянка, а уж он непременно в нее залезал.
Я зажал щипцами край крышки, осторожно отогнул ее по всей длине, защемленный язык обрел свободу и тут же радостно заерзал по моему лицу. Как еще мог Бренди выразить свой восторг и благодарность?
– Хватит, хватит, глупая ты собака, – сказал я, смеясь и отстраняя ухмыляющуюся пасть.
– Да, Бренди, достаточно! – Миссис Уэстби сняла его со стола и добавила еще строже: – Чем теперь подлизываться, ты бы лучше избавился от этой гадкой привычки. Пора за тебя взяться.
Нотация нотацией, а хвост продолжал отчаянно вилять. Как и я, Бренди не преминул заметить, что его хозяйка улыбается. Сердиться на него ни у кого недостало бы духу, такая солнечная это была натура.
Мне доводилось видеть, как юные хозяева (детей в семье Уэстби было четверо: три девочки и мальчик) хватали его за все четыре лапы и раскачивали, точно гамак. Или возили в детской коляске, предварительно запеленав, или придумывали еще какое-нибудь развлечение, а он терпел все это с полным добродушием. Да нет, ему, видимо, нравилось быть участником таких игр.
Странности Бренди не исчерпывались страстью к мусорным бакам. Как-то днем я приехал к Уэстби посмотреть их кошку и устроился с ней на каминном коврике. Старшая девочка держала голову моей пациентки, а миссис Уэстби вязала, сидя в глубоком кресле. Я шарил по карманам в поисках термометра и вдруг заметил, что в комнату как-то странно, бочком, вошел Бренди, подобрался к хозяйке и сел спиной к ней с весьма небрежным видом. Затем он начал потихоньку вползать задом на ее колени. Она, не отрывая глаз от вязания, столкнула его, но он тут же повторил свой маневр. Зрелище было удивительное: задняя часть его туловища медленно-медленно приподнималась, а золотистая морда хранила невиннейшее выражение, словно его вообще здесь не было.