Он выразил вслух мои собственные мысли. Капитан Берч внушал доверие.
– Ну хорошо, раз уж вы так решили. Но, боюсь, вам придется подписать документ, который я оставлю здесь, в Стамбуле. Сейчас я его составлю. Как я вам уже объяснил, самолет находится в аварийном состоянии. Ваша подпись подтвердит, что вы об этом знали и, следовательно, отказались от права на какую бы то ни было компенсацию, если произойдет худшее. – Он еще раз обвел нас внимательным взглядом. – Подчеркиваю: если вы сегодня погибнете, ваши близкие не получат ничего, даже страховки.
Мне кажется, мы все поперхнулись, и наступило длительное молчание. Прервал его, против обыкновения, Ноэль, повторив слова своего друга:
– А вы нас туда доставите, капитан!
Теперь, задним числом, я понимаю, что вели мы себя как кретины. Ведь опасность-то была вовсе не воображаемой.
И капитан дал нам здравый совет. Лучше бы мы обратились к английскому консулу! Сколько раз за последние десятилетия читал я в газетах, как консул благополучно отправлял домой футбольных болельщиков, которые, напившись после игры с радости или горя, опаздывали на чартерный самолет. А ведь мы оказались в нашем безвыходном положении не по своей вине! Да, мы сваляли порядочного дурака, особенно я. Оправдание у меня есть только одно: мы все трое были замучены вереницей мелких неудач, провели ночь почти без сна и утратили способность ясно соображать. Перед нами была соломинка, пусть гнилая, и мы за нее уцепились.
Забравшись в самолет, я увидел, что там все чисто выметено, а боковая дверь снята, чтобы отсек получше проветривался. Джо решил сесть впереди, а мы с Ноэлем забрались в хвост, откинули два сиденья, пристегнулись и уставились на зияющую пустоту перед нами.
О том, что происходит вокруг, у нас не было ни малейшего представления, и мы оба вздрогнули, когда внезапно взревели моторы. Открытая дверь словно утраивала и без того невыносимый грохот. Я вытащил из своего чемоданчика клок ваты, сунул половину Ноэлю, и мы заткнули себе уши. Невыносимый шум сразу стих, но у меня возникло ощущение, что я повис в пустоте, отрезанный от остального мира.
Вибрация и толчки сказали мне, что мы выруливаем на взлетную полосу. Потом мы остановились, рев моторов достиг такого крещендо, что даже вата не помогала, и у меня отчаянно зазвенело в голове. Губы Ноэля беззвучно произнесли: «Взлетели?» – и я ободряюще закивал. Мы сидели, моторы надрывались, все вокруг содрогалось и вибрировало. Так взлетели мы все-таки или нет? Ноэль недоуменно развел руками, и я понял, что его интригует тот же вопрос.